Книга Сеятели ветра - Андрей Васильев

Все, что я могу сказать о последовавших за этим проклятым вечером полутора неделях – «не помню». Серьезно – не помню я их. Слиплись для меня те дни в одно большое белое и тоскливое пятно. Одно осталось в памяти – холод. Постоянный, неизбывный холод. Днем, в большинстве своем, мы мерзли в каких-то буреломах, в которые забирались еще затемно. Ночью, в самый мороз, мы пробирались по еле заметным лесным тропкам, огибая все большаки.

Как не пали наши кони – понятия не имею. Хорошо хоть, что овса им удалось добыть на прокорм в одной глухой деревеньке, если бы не это, точно остаток пути мы бы проделали на своих двоих.

Кстати, та деревенька, пожалуй, была тем единственным воспоминанием, о котором стоит упомянуть, потому что там мы чуть не расстались со своими жизнями.

Нет-нет, никакого Ордена Истины. Нас чуть не прирезали обычные селяне. Из-за пригоршни монет.

На шестую ночь бесконечного пути Ворон пожалел нас с Гарольдом, и, заприметив утром совсем крошечную деревушку, решил дать нам немного отогреться. Да и еда у нас два дня как кончилась. Те припасы, что обнаружились в седельных сумках, давно вышли, а новыми разжиться было негде, потому что наставник носа не совал ни в одно селение, что нам по дороге попадалось. Если лошадям хоть иногда перепадало сено из «зимних» копнушек, что запасливые селяне оставляли на лесных полянах, то мы знай только подтягивали пояса.

Это селение было совсем крошечным, домов в семь-восемь, и никаких признаков того, что там нас поджидают крепкие парни в черных балахонах, мы вроде не приметили. Да и откуда им тут взяться? Глушь немыслимая. Не уверен, что про эту деревушку даже мытари местного герцога знают, а уж они ребята хоть куда, хоть когда и хоть кого.

Выбрав дом, который выглядел зажиточнее других, насколько это слово можно применить к приземистому строению с крышей, покрытой каким-то мхом, мы ввалились в него без особого стеснения, сообщив кряжистому старику-хозяину, что мы заплутавшие путники, готовые заплатить за горячую еду и припасы в дорогу.

Вот в этом и состояла наша ошибка. Не надо было упоминать о том, что при нас деньги есть. Но нет – мало что сказали, так Монброн еще сдуру сразу хозяину золотую монету протянул, которую на его глазах извлек из своего кошеля, радующего взгляд полнотой. Золотую! Они в этом захолустье про такие монеты до нашего появления небось только слышали, а вот видеть их им не доводилось.

Нет чтобы серебряк дать! А лучше меди горстку.

Ввели, короче, обитателя безымянной деревушки в соблазн. Пока мы отогревались у печи и жадно хлебали суп из брюквы с картошкой, он что-то там себе в голове прикинул, после пошептался с женой, и с лаской предложил нам у него в гостях день-другой провести. Мол – того и гляди опять завьюжит, какая тут дорога? Да и курочку его старуха сейчас пойдет зарежет, а после зажарит. Мы рассудили, что таким образом он хочет из нас еще пару монет вытянуть – и ошиблись.

Ему были нужны все наши деньги. И прочее имущество, включая лошадей. А время он тянул, потому что его сыновья в лес за дровами отправились.

И если бы не Ворон, который всегда спал вполглаза, план старика запросто мог удастся. Мы-то с Монброном разомлели в тепле до неприличности, я так и вовсе чуть ли не с ложкой во рту уснул. Причем настолько крепко, что даже не слышал, как Ворон сцепился с сыновьями хозяина, собиравшимися перерезать нам во сне глотки, как он магией убил их всех троих, а после и хозяина дома, собравшегося поднять на помощь соседей, прикончил. Старуху-хозяйку он тоже убил, хоть, с его слов, и с великой неохотой. Просто та от увиденного с ума сошла, Ворон ведь особо не миндальничал с ее детьми – кому дыру в груди выжег, кому глаза. Какая мать такое выдержит?

Да и свидетелей оставлять не стоило, от греха.

Разбудил он нас только тогда, когда обещанная стариком метель улеглась, ближе к полуночи. Мы изрядно пошуровали в кладовке негостеприимных хозяев, нагребли полные торбы овса для лошадей, подпалили дом и отправились в путь.

Было ли мне жалко этих людей? Нет. И не только потому, что они сами виноваты в своей смерти. Просто что-то во мне окончательно изменилось. Не сразу, не вдруг, это началось давно, но закончилось той ночью, когда сгорел мой дом. Мой единственный родной дом, что я знал.

Я не нужен этому миру, я для него чужой?! Отлично. Тогда и я свободен от всех навязанных им условностей. Значит, просто буду брать у него все то, что хочу. И если не удастся расплатиться за потребное золотом, то стану давать расчет магией и сталью.

Ну а если он попробует забрать жизнь у меня или кого-то из моей семьи, я этого не забуду. И отомщу. Сразу или после, но сделаю это, если останусь жив. Так что должок за Сюзи, Рувима и Тюбу будет возвращен.

Как мы ни спешили, как мы ни гнали лошадей, но к назначенному времени мы опоздали. И крепко, на пару дней.

– И где их искать теперь? – ворчал Гарольд у меня за спиной, когда мы, уже никуда не торопясь, ехали по дороге, которая вскоре должна была привести нас к переправе через Стийю. Я даже в темноте узнавал эти места. – Куда их Мартин мог повести дальше? В Лирой или по какому другому пути?

– А ты бы куда отправился на его месте? – поинтересовался у него наставник. – Вы ведь с ним не такие уж и разные, Монброн, если ты еще не понял. Как бы ты поступил?

– Не знаю, – помолчав, ответил мой друг. – Правда – не знаю. И еще – не очень-то мы похожи. И я сейчас не о том речь веду, кто в каком семействе родился.

На это наставник ничего не сказал, только хмыкнул насмешливо, да чуть подернул повод, заставляя лошадь двигаться быстрее.

– Вроде это где-то здесь, – снова подал голос Гарольд через некоторое время. – Эраст, поправь меня, если я не прав.