Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Утром я обнаружил, что моя «спальня» представляла собой кладовку, забитую старыми двигателями и всяческим хламом. Я обнаружил надворную уборную, которую никак не удавалось найти ночью, и вынес свои фальшивые вещи – мятую газету и точилку – наружу, на утомленный воздух, к одинокому известняковому утесу, свидетелю четырехсот миллионов кошмарных лет.
Знаю, знаю: жизнь была повсюду вокруг меня, а я был белым человеком, картия, который видел только смерть. Я помчался сквозь несостоявшуюся плантацию растений, которых не знал, и, сумев открыть хитроумные ворота, прибыл на переднюю веранду Картера. На бетонном полу, влажном и чистом, когда я впервые его увидел, теперь были разбросаны банки из-под пива, битое стекло, и из этого хаоса медленно поднимался на ноги Картер. Он был небрит, конечно, и его желтые волосы представляли собой соломенное гнездо, но он подтянул брюки на бедра и наставил на меня попугайский нос, и в этот момент я понял статус учителя в Куомби-Даунз.
Я не заметил крикетный мяч, этого и не предполагалось.
– Лови, – крикнул он, и с силой швырнул его. – Как тебе?
Боже, как заныли руки, но я вернул его привычным жестом, словно оскорбления были пустяком для человека вроде меня.
– Я хотел поболтать с мистером Хэнгером.
– Уехал, приятель, – сообщил он уже более дружелюбно.
– Нет, – ответил я, – он собирался починить тормоза до отъезда.
– То же самое он и мне сказал, приятель, – заявил он, подавая свой ответ как «совпадение». – Из-за этого мы и поссорились, раз уж ты упомянул об этом. Удивительно, блядь. Я спросил его, что это, по его мнению, станция техобслуживания? Конечно, он слуга Королевы, и я не прочь покормить его, попотчевать грогом, но у меня есть дела. Он хочет бесплатного механика? У меня два стада на пути в Брум. Пятьсот голов. Восемь миль в день. Пять человек на стадо. Знаете, сколько ветряных мельниц мы потеряли в прошлый сезон дождей? Вот мой чертов день, приятель: смазывать ветряные мельницы маслом, а никого дельного не осталось.
– Где мистер Хэнгер?
– Я не видел смысла удерживать его. Он оставил тебе это отправить письмом в Перт. Удачи, приятель.
Это был контракт для меня от департамента образования Западной Австралии. Подписывать или нет – для меня значения не имело.
– Воскресенье. Вихатной тень, – сказал он насмешливо, используя единственные аборигенские слова, которые я от него услышу.
– Что?
– Возможно, ты хочешь подмести в своем доме. Сходи в магазин, выпиши себе, что хочешь, и не жалуйся на цены, их устанавливают в Мельбурне. Возьми сетку от москитов. Располагайся как дома. Попроси горничных показать тебе школу. Отлично ловишь, – закончил он. – Впишешься, я чувствую.
Я выглядел таким простаком? Он не первый, кто совершал эту ошибку.
Резиденция школьного учителя в Куомби-Даунз, как выгоревшая машина «Редекса», как многие другие механизмы: ветряные мельницы, генераторы, колодцы, – столь неудачные предприятия белых, разбудили во мне глубочайшую меланхолию, усилившуюся самим фактом отъезда предыдущего учителя, одиноким пыльным ботинком у двери, открытой банкой «Двух фруктов», ободок которой почернел от пирующих муравьев, коллекцией бутылок виски, спрятанных в шкафах, заводным граммофоном – без пластинок – с иглами, разбросанными по полу. Под кроватью я обнаружил «Полное собрание либретто великих опер», которое, как и грязные почтовые открытки, почернело от плесени, пало жертвой сезона дождей.
Я нашел метлу и размазал пыль. Налил воды из бака и потер жирную раковину. Открыл холодильник, обнаружил источник вони – гниющее мясо, от которого я бежал с позывами к рвоте.
Картера не было в доме, чтобы принять мою жалобу, вместо этого меня опросила так называемая горничная, Элис Томпсон, пятидесяти лет, с острым проницательным взглядом и ногами, тонкими, словно палочки. Она была без туфель, но в чистейшем цветочном платье, воскресной шляпке и с брошкой.
– Керосин закончиться, – сказала она, когда я объяснил ей про гниющее мясо.
– Нет, холодильник, – настоял я, – он сломан. Плохое мясо.
Она дала мне понять, что починит его.
– Я думал, вы собираетесь в церковь.
Но похоже, церковь была забита белыми мужчинами, и когда она пришла ко мне в учительскую резиденцию, шляпки на ней уже не было, и она несла половую щетку и тяжелое ведро, от которого шел пар.
– Как же церковь? – спросил я, хотя очевидно, что церкви не предполагалось, и она взяла гниющее мясо, капающее на пол, и вынесла в уборную во дворе.
Это был керосиновый холодильник, конечно, и у него закончилось горючее, и доктора Батарею уже вызвали его починить, хотя, будучи доктором Батареей, он искусно избегал любого задания, которое считал ниже своего достоинства.
– Ты сильный? – был его первый вопрос ко мне, и я подумал, что он сравнивает мою праздность с тяжелым трудом горничной.
– Знаю, – признался я, – это стыдно.
Ковыляя в своем особом стиле, добрый доктор вынес на середину комнаты кухонный стул.
– Старая нога негодная, – скорчил он гримасу, усевшись.
– Слишком много молодых жен у парня, – заметила Элис.
Старина одарил ее плутоватой улыбкой:
– Я очень сильный, – заявил доктор Батарея. – Три жены, – сообщил он мне.
– Бедный старик, – сказала Элис. – Юная Олив говорить, она предпочесть молодого парня для этой работы.
Эти непристойные шутки продолжались в обе стороны, пока я не понял их сути. Заправить холодильник было нелегко. Сначала кто-то должен передвинуть его в центр комнаты. И этот «кто-то», похоже, не доктор Батарея.
– Ты сильный, Билли, – заявил он мне.
Элис скребла бледно-розовые пятна, смеялась и качала головой.
Но если мной и пользовались, я не возражал. Я сдвину его, не важно, сколько он весит. Я буду следовать инструкциям, отскоблю и очищу блок подогрева. После я узнал, как подрезать фитиль, зажигать его и возвращать чудовище на место, не опрокинув.
– В другой раз я прилажу тебе шланг, – сказал доктор Батарея.
Конечно, не будет никакого другого раза. Я очень скоро уеду.
– Налей топливо в бак, – приказал он. – Завтра покормишь его с этой стороны.
Элис ушла и вернулась с куском фанеры, на которой лежали хлеб, мармелад и лоснящееся масло, и все это она поставила на кухонный стол с хромированными ножками. Налила мне крепкого черного чая и добавила сгущенки. Настояла, чтобы я присел и поел, и ждала, пока я не подчинился.
Между тем я слышал, как Батарея проверяет пустые бутылки в буфете в спальне. Я сказал Элис, что ей не нужно прислуживать мне. Она покачала головой, взяла нож и намазала консервное масло мне на хлеб. Пальцы у нее были очень темными, сухими и стертыми. Она поймала мой взгляд и внезапно улыбнулась, но мгновением позже ее лицо изменилось, рот открылся, и она застонала.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
