Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Чувствуете, чем весь этот сценарий опасен для нас, россиян? То, что для западноевропейца «всего лишь» усложнение ранее известных правил жизни, для нас – кардинальная перенастройка национальной ментальности. Мы должны не просто очень быстро изменить привычную систему социально-экономической ориентации (уйти от вертикальных координат мышления как единственно верных), но и немедленно включиться в мировую гонку по правилам, диктуемым новой мировой экономикой. «Отстал – погиб» (главный закон спецназа) становится общим местом в глобальной конкуренции.
Приведу еще одно поразившее меня в этой связи рассуждение, но уже нашего соотечественника – основателя и почетного президента компании «ВымпелКом», более знакомой всем по бренду «Билайн», Дмитрия Зимина: «С каждым годом провести модернизацию страны будет все труднее и труднее. Россия уступила, проспала уникальный момент в своей истории, когда можно было трансформировать все – и экономику, и общество. Мы не воспользовались. Вы знаете, есть определение социального времени. Древний мир существовал три тысячи лет, Средневековье – более тысячи. То есть если бы человека раннего Средневековья заморозить, а потом через тысячу лет разморозить, то он особых перемен и не заметил бы. А сейчас все по-другому. Все меняется за один год»[57].
На этой грустной ноте предлагаю рассмотреть, как человечество готовится ответить на все новые и новые вызовы своего развития.
«Креативный капитал» XXI века
От глобальных проблем и сложных тенденций собственного социокультурного развития обратимся к человеческому фактору. Что происходит с современными людьми под влиянием новых условий его существования?
Экономика по-прежнему остается решающим фактором, влияющим на жизнь каждого отдельного человека, содержание и специфику межличностных отношений. Однако изменившаяся природа экономики преобразовывает зависящую от нее систему социальных координат, что в свою очередь влечет изменение базовых систем ориентации в социуме у многих миллионов людей, из которых, как известно, и складывается человечество.
Ряд ученых из разных стран полагают, что привычное всем нам общество организационной культуры[58] начинает перерождаться в нечто качественно новое. То, что 100 и даже 50 лет назад было явным курьезом и исключением из правил, сегодня начинает доминировать в ведущих отраслях новой мировой экономики, постепенно пронизывая всю человеческую культуру. Это – креативный способ ведения хозяйственной деятельности и связанный с ним новый уклад жизни.
Произошло то, чего не мог предвидеть Карл Маркс, а именно – рыночное усиление индивида и создание такой экономической ситуации, когда не организация, а талантливый человек становится базовой экономической единицей. Безусловно, человек не может полностью заменить собой производственные мощности, однако сама их природа, неразрывно связанная с интеллектуальными технологиями, все больше и больше зависит от человеческого фактора. Точнее сказать, конкурентоспособность обусловлена в первую очередь работой мозга со всеми его возможностями. Например, до 80 % стоимости современного смартфона – это стоимость интеллектуальной собственности.
Еще вчера человек был «приложением» к крупному производству и биоритмы обслуживающих его людей подгонялись под ритмы производственной деятельности. Сегодня, когда работник новой высокотехнологичной экономики может в прямом смысле перенести основные производственные мощности к себе домой, взять их в командировку и даже на отдых, такая рабская зависимость пропадает, в корне меняя при этом всю систему трудовых отношений.
Знаменитый бизнес-гуру Том Питерс считает, что сегодня для работы нужны только талант и проект. Человек «организационной эпохи» начинает постепенно вымирать. И если для единообразной работы в эпоху индустриальной экономики нужны были единообразные работники, то новая мировая экономика вкупе с углубляющимся кризисом усложненности поставили вопрос о качественно новой рабочей силе, способной создавать новые интеллектуальные продукты, овладевать новыми знаниями, открывать новые способы решения задач и ведения дел.
Постиндустриальная эпоха, говоря словами американского социолога Ричарда Флориды, поставила вопрос о креативном классе и креативном человеческом капитале нации. Флорида выдвинул гипотезу, согласно которой структура рабочей силы в наиболее экономически развитых странах неуклонно меняется в сторону расширения особой группы людей, чья экономическая функция заключается в создании новых идей и технологий.
По мнению Флориды, креативный класс составляют люди, занятые в научной и технической сферах, искусстве, бизнесе, финансах, праве, здравоохранении и т. п. Они решают сложные задачи, для чего необходимы независимость мышления, высокий уровень образования, «плотность» соответствующего человеческого капитала.
Радикальное отличие между креативными и другими классами в том, за что они получают деньги. Представителям рабочего и обслуживающего классов платят главным образом за выполнение работы согласно плану, тогда как креативный класс зарабатывает, проектируя и создавая что-то новое, причем делая это с большей степенью автономности и гибкости.
Творческие способности человека социолог считает движущей силой современной экономики: «Принято считать, что мы живем сейчас в “информационной экономике”, или “экономике знаний”. Однако более существенная истина заключается в том, что современная экономика приводится в действие человеческой креативностью. Креативность – способность создавать значимые формы – превратилась в основной источник конкурентного преимущества. Практически в любой области производства… побеждает в конечном итоге тот, кто обладает творческим потенциалом»[59].
Масштабные преобразования, подобные нынешним, пишет Флорида, обычно сопровождались появлением и выдвижением на передний план нового класса, который и вел все общество вперед – в новую эпоху. Так, буржуазия Западной Европы возглавила движение против монархии и отжившего феодального порядка. В конце XIX – начале XX века рабочий класс находился в авангарде борьбы за улучшение условий труда огромного количества людей. А «сегодня члены креативного класса должны осознать, что их экономическая функция делает их естественными – и даже единственно возможными – общественными лидерами XXI века»[60].
В 1993 г. американский экономист Пол Ромер уверенно заявил, что лидером в XXI веке будет страна, которая «воплотит инновационное изобретение, позволяющее производить коммерчески состоятельные идеи для частного сектора», и что такие «мегаидеи» непременно будут найдены.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
