– Где труп? – глухо донеслось из щели в уродливой маске.
Все настолько редко слышали голос Николаича, что в первый момент показалось, будто вопрос задал кто-то посторонний.
– Схожу гляну, как наш «менеджер» внизу договаривается. – тронулся с места Глеб, предоставляя Ильясу роль рассказчика.
Надо убедиться, что с сержантом спецназа все в порядке. Странное затишье царит на складе. Неужели противник слишком благодушно настроился в преддверии полюбовной сделки? Не хотят никого трогать поодиночке, чтобы взять разом, наверняка?
Лавируя между штабелями товара, Глеб приближался к металлическому трапу, быстро набирая номер пальцами левой руки. В трубке мобильника прозвучал гудок, потом отчетливо послышался знакомый голос, будто Федор Филиппович Потапчук находился совсем рядом. Генерал не тратил время на лишние слова:
– Для тебя две новости. Первая: если Тарасов вернулся, держи ухо востро. Это он отправил вашего Жору на тот свет. Вторая: радиоперехват показал, что из Чечни сюда пожаловала серьезная фигура – закрыть, наконец, вопрос.
– По Тарасову проблем больше не будет. Насчет фигуры – есть вероятность блефа.
– Два дня тебе на окончательный диагноз.
– Постараюсь.
Глава 30
Со второго этажа на первый Глеб спускаться не стал. Высунувшись в проем, бросил взгляд вниз – на ворота в стене, отделенные друг от друга небольшими промежутками. Сейчас, в относительно теплую пору, все ворота были открытыми.
Обстановка прежняя: машины загружаются и разгружаются – без суеты, но достаточно оперативно. Никто не слоняется без дела, не перекуривает, не кучкуется ради пустой трепотни – непривычная в общем-то картина.
Низкорослой знакомой фигуры на кривоватых ногах нигде не видно. Всякое могло, черт возьми, случиться за это время. Сиверов уже собрался слезть вниз, хоть и не имел в голове четкого плана, как наводить справки. И вдруг откуда-то сверху раздался голос:
– Никак подстраховывать меня собрался?
Обижаешь, начальник.
Спецназовец уже успел переодеться в прежнее повседневное шмотье, повязать на голове неизменный черный платок. Поведал, что обо всем договорился за наличные. Нанял грузовичок, которому предстояло возвращаться порожняком.
– Мужик в Тверь поедет, ну я его и попросил завезти груз в тамошнее похоронное бюро.
– А дальше?
– Разберутся. Я накатал записку с именем-фамилией, положил в гроб. Найдут родню или за общественный счет похоронят.
– Потянут за ниточку, допросят водилу. Он ведь не будет молчать.
– Пока все закрутится, нас здесь уже не будет.
Сиверов упустил из виду, что машина может взять курс в сторону от Москвы. Вдруг местное УФСБ кинется само действовать, не спросившись на Лубянке? Люди иногда десятилетиями ждут подходящего дела, с которым можно выскочить на поверхность.
«Нервы у мужика не выдержали, – подумал Сиверов. – Написал с расчетом, что приедут, заберут. Надеется за решеткой пережить тяжелые времена».
Спецназовец уловил ход мыслей своего спутника:
– Очко у меня давно уже железное. Так давно, что ржаветь потихоньку начинает. В камеру я не пойду – не заслужил. И на помощь от этих гладеньких, при галстуках не рассчитываю. Они нас давно кинули. Если перебьем друг друга и передушим, им же легче будет. Сотрут соответствующий файл, и место освободится.
* * *
Время близилось к полуночи, к назначенному бандитами сроку. Сиверов был уверен в подвохе.
Как бы высоко боевики не оценили его способности, не привыкли они отстегивать столько человеку без кресла и без погонов. Засады не будет, у них, наверное, тоже есть пословица, что второй раз на те же грабли наступать не годится.
Новую подлость придумали. Но не идти нельзя.
Нельзя выходить из образа человека, на полном серьезе назначившего заоблачную цену. Раз назначил, значит должен верить, что ее реально могут заплатить.
Команда изгоев не спала. Никто кроме Глеба не знал о виновнике гибели Бубнова, и некоторые мучительно задавались вопросом: так ли уж виноват был замкомполка? Стоило ли дело убойного выстрела или нужно было потерпеть еще минуту-другую. Тарасов очнулся бы, понял, как далеко зашел… И почему все-таки никто не расслышал выстрела?
Тягостные размышления прервал Глеб. Он вышел на середину, держа в руках винтовку с оптическим прицелом.
– Оружие английское, глушитель чеченский.
Трофей, добыт здесь. Я не спешил говорить, но сейчас самое время. Мне опять нужно отлучиться – хочу, чтобы вы были готовы ко всему.
Спать сегодня ночью не рекомендую.
– А ты? – спросил Ильяс.
– Мне тут недалеко. Обещали за вас полмиллиона баксов, вот я и схожу, поинтересуюсь.
– Без прикрытия?
– Так проще.
Глеб уже все для себя решил. Его теперь интересовали исключительно водители погрузчиков.
Пристроившись в засаде, он дождется рано или поздно «почтальона» – того, кто подкинул второй радужный диск.
Как этот ублюдок оказался за рулем? Устроился позавчера на работу по липовым документам?
Или просто увел свободную машину из «стойла»?
Склады огромные, вряд ли все водители точно помнят друг друга в лицо.
«Улица» была достаточно широкой, встречные погрузчики могли легко разъезжаться. Глеб насчитал максимум пять машин в минуту, но были отрезки времени, когда не показывалась ни одна.
Время шло, пора уже было проявлять нетерпение, интересоваться содержимым пакета. Но он ждал и дождался… Так же тщательно выбрит, так же голубоглаз. Пожалуй, слишком красив для водителя погрузчика. Черт возьми, сзади тянется кто-то еще. И упускать нельзя, второй раз этот тип здесь не появится.
Сиверов спрыгнул со штабеля итальянской кафельной плитки – ее цвет и узор были обозначены яркой нашлепкой на каждой из упаковок.
Спрыгнул не на проезжую часть, а назад, в длинный узкий проем, подобный тому, где обосновалась команда. Здесь он был гораздо уже. Пришлось протискиваться вперед, стараясь не обозначить себя даже слабым шумом и не отстать от погрузчика.
Где-то удавалось пробежать десяток метров, где-то нужно было ползти. Где-то приходилось подтягиваться и так преодолевать препятствие.
Скорость погрузчика нельзя было назвать высокой, но все равно через минуту такого следования параллельным курсом Сиверов вымок до нитки.
Одновременно он напрягал слух, пытаясь точно определить наличие других машин на «улице».
Лишний попутчик, кажется, отстал. Свернуть было некуда. Остановился?
