С нами за столом сидел новый дружок Сиэр Адам. У этого зеленоглазого австралийца была обветренная кожа и нос внушительных размеров, при взгляде на который невольно вспоминалось о другой выдающейся части его тела. Одет он был со вкусом, а вот речь и манеры оставляли желать лучшего. Своеобразное чувство юмора порой граничило с бестактностью. Последний раз, когда я позвонила Сиэр, трубку взял он и на мой вопрос, где она, ответил:
— Сиэр в данный момент по горло занята тем, что у меня болтается между ног, — и после небольшой неловкой паузы добавил: — Ха-ха, шучу. Она сейчас подойдет.
Сиэр обхаживала гостей. Через полчаса она подошла к нам, одарила Ника кокетливым взглядом, а Адама — сочным поцелуем.
— Скоро начнется, — сообщила она.
Мы едва успели выпить и закусить, как музыка смолкла. Какой-то человек в гриме отпустил несколько двусмысленных шуточек, а затем в свете прожекторов перед собравшимися выстроилась шеренга молодых людей всех цветов и оттенков; правда, большинство были белокожие. Все красавцы, а один — ну просто вылитый Том Круз.
— Господи, где ты их раздобыла? — ахнула я в изумлении.
— Половина работают официантами у меня в ресторане; а половина — иностранные студенты. Я поместила объявление о том, что ищу учителя английского языка, и сразу получила пятьдесят ответов: сейчас в Шанхае множество бедных иностранцев, — объяснила Сиэр, затягиваясь сигаретой.
Ник укоризненно покачал головой и сказал мне:
— Слушай, не глазей на них так неприкрыто!
Посетительницы словно с цепи сорвались. Они выбирали приглянувшихся им молодых парней, и те подходили к их столикам, обслуживали их вместо официантов, наливали вино, давали прикурить, развлекали их. Разумеется, за все это полагалось платить, и немало. «Тома Круза» одновременно приметили несколько клиенток, сидящие за несколькими столиками, и за него стали торговаться. Конечно, победила та, чей кошелек был толще.
— Кошмар! — воскликнула Сиэр и в сердцах залпом осушила большой бокал вина.
— Но ты же сама это придумала! — заметила я.
— Клиенткам нравится, — сокрушенно оправдывалась Сиэр.
— Масса нереализованной энергии. Типично для нашего века. Стремление женщин к независимости просто неудержимо и когда-нибудь разрушит мир, — изрек Адам.
Мы с Сиэр вместе отправились в туалет. Как только вошли, Сиэр завопила:
— Слушай, где ты оторвала такого потрясающего мужика? — При этих словах она томно прижала руки к груди, закрыла глаза и застонала: — О, мать твою, он просто обаяшка! — она очень редко ругалась, но на этот раз не сдержалась: — Я его обожаю!
Она чуть не задушила меня в объятиях.
— Тогда бери его себе! — предложила я, приподняв брови и сосредоточенно поправляя прическу перед зеркалом.
— Нет, серьезно. Он лучше, чем все твои предыдущие парни вместе взятые, — сказала Сиэр, тоже прихорашиваясь.
Я удивленно посмотрела на нее. Впервые за все время нашей дружбы она не только продемонстрировала явный сексуальный интерес к моему приятелю, но и щедро отпускала похвалы в его адрес.
— Тебе не стоит вспоминать о Мудзу и мечтать о вечной любви. Ради такого, как Ник, можно пойти на все; даже ради того, чтобы просто переспать с ним один раз, — она тщательно подкрасила губы помадой и, хихикнув, добавила: — Если не собираешься ложиться с ним в постель, одолжи его мне на одну ночь!
Не хотелось признавать, но в глубине души я была согласна с Сиэр. Вряд ли в жизни еще раз подвернется случай встретить такого мужчину, как Ник. В нем было все, о чем только можно мечтать: блеск, напор, непредсказуемость и неуловимость. А его неповторимое обаяние было сродни аромату редкого ночного цветка.
— А как тебе Адам? — спросила Сиэр.
— Лучше, чем я думала, — ответила я. — Тебе ведь нравятся ненормальные мужики.
Мы вернулись и столику.
— Пожалуй, нам пора, — сказал мне Ник и, обратившись к Сиэр, добавил: — Договоримся позже встретиться в каком-нибудь баре или попрощаемся?
— Ох, вся эта бодяга затянется надолго, — с сожалением вздохнула Сиэр и подмигнула мне, — так что веселитесь без нас, детки!
31
Разве для любви нужна причина?
Ты не пугай меня любовью, детка, А лучше погуляем под дождем!
Билли Холидей Мы сидели на диване и смотрели только что купленный диск — фильм «Идентификация Борна» с Мэттом Дэймоном и Франкой Потенте в главных ролях. На телевизоре громоздилась еще целая стопка таких дисков. Иностранцы, впервые приехавшие в Шанхай, были в полном восторге от того, что прямо на улице можно купить компакт-диск с записью фильма всего за доллар. Фильм был так себе, а вот исполнительница главной роли мне нравилась. Будучи в Мюнхене, я общалась с ней, а потом мы вместе поужинали. Она была начитанной девушкой, что не так часто встречается в Голливуде. А в фильме «Беги, Лола, беги» она, на мой взгляд, сыграла просто потрясающе. Ник тоже оказался ее поклонником.
В середине просмотра у меня вдруг разболелась голова.
— Мне пора, — сказала я.
Ник обхватил голову руками и застонал:
— С тех пор, как мы познакомились, эту фразу я слышу чаще всего!
Я потупилась.
— Я тебе нисколечко не нравлюсь? — спросил он, уставившись на экран с обреченным видом. — Что мне сделать, чтобы ты меня полюбила, прежде чем снова скажешь, «мне пора»? — Его взгляд по-прежнему не отрывался от экрана.
Его отчаяние растрогало и взволновало меня. Правда состояла в том, что с нашей первой встречи я была одурманена и неуклонно стремилась к погибели.
— А я тебе нравлюсь? — спросила я. Дурацкий вопрос!
— Сама-то как думаешь? — Он повернул голову, улыбаясь и явно радуясь, что я сказала глупость.
— Почему я тебе нравлюсь? — задала я следующий, не менее идиотский вопрос.
— Разве для любви непременно нужна причина? — разозлился он.
— Я еще не пришла в себя после разлуки с другим, — призналась я и расплакалась.
— О! — ласково произнес Ник, обнимая меня и гладя по волосам. — Когда ты такая, я готов без памяти влюбиться в тебя. Я бы все отдал, чтобы ты сейчас оказалась со мной в постели. Но ты так расстроена, а я не хочу пользоваться твоим состоянием. Может, когда-нибудь ты сама захочешь этого.
Он взял меня за руку и прижал ее к своему паху. Под моей ладонью его член был тугим и напряженным, как мощная, сжатая до предела пружина. Я даже ощутила влагу, проступившую сквозь ткань брюк. Словно обжегшись, я отдернула руку.
— Проводить тебя домой? — спросил он тихо.
На пороге моего дома мы попрощались.
