Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Немцы подошли к Хайльсбергу через шестнадцать часов, и их встретили артиллерийским огнем, который корректировался с воздуха. Немцы были готовы к такому развитию событий и сразу попытались отогнать корректировщиков с помощью 3-го полка 51-го ягдгешвадера «Мельдерс». Командовал ими гауптман Карл-Гейнц Шнелль. У нашей эскадрильи в воздухе находился «06» борт, командир капитан Архангельский. Его прикрывало два звена И-185. Подходящих от Вормдитта «фоккеров» оператор РЛС обнаружил заранее, но нашим истребителям не хватило потолка, и они перехватить немцев не смогли. Немцы прошли выше, перевернулись и пошли в атаку на большой скорости. Отбив атаку первой пары, Архангельский, маневрируя, попытался прижаться к земле, чтобы дать возможность истребителям атаковать немцев, но немцы в свалку лезть не желали. Прикрытию пришлось разделиться: одно звено «ножницами» пыталось прикрыть хвост А-29, а второе моталось вверх-вниз, пытаясь перехватить немцев на выходе из атаки. Наших было больше, но положение было не в их пользу. Наконец, ведущий первой пары ухватился за хвост ведомого одной из пар «фоккеров». Было видно, что М-71 выплюнул довольно густой шлейф дыма из коллекторов до предела форсированного движка. Затем его нос осветился вспышками трех пушек. Немец поднырнул под очередь и ушел на вираж. Вслед за ним потянул уже ведомый первой пары, а ведущий продолжил атаку на ведущего немца. На наборе высоты сказалась большая мощность двигателя И-185, но немец дал впрыск воды в двигатель и кратковременно форсировал его. Скорость сближения упала. Атака растянулась, а сзади уже спешила еще одна пара свободных охотников. Но атаки на корректировщика прекратились. Немцы, поняв, что сбить А-29 внезапной атакой не удалось, начали отходить на запад. Одна из четверок немного попреследовала их, затем вернулась к корректировщику.
Но корректировку немцы сорвали! Ранен один из офицеров-артиллеристов, и тяжелый самолет, прижимаясь к земле, ушел в сторону родного аэродрома. На смену ему вылетел второй борт, и было усилено охранение. Через пятнадцать – двадцать минут уже борт «02» висел северо-западнее Хайльсберга и помогал корпусной и дивизионной артиллерии громить противника.
Здесь наступала 227-я пехотная дивизия из пограничной службы «Эйфель», усиленная двумя тяжелыми танковыми батальонами. До сотни «пантер» и «тигров» пошли в атаку. Генерал Либман получил приказ фюрера отбить Хайльсберг и Бартенштейн. Немцы попытались сосредоточиться за Гренскими высотами и атаковать по кратчайшему пути. Но Влад сконцентрировал огонь почти трех сотен 152-миллиметровых гаубиц по районам сосредоточения. А воздушный корректировщик выдавал поправки для каждой батареи. И тут опять прилетели «фоккеры». На этот раз уже наши схитрили, так что немцам не удалось провести даже первую атаку. Завязался бой, в котором было сбито несколько наших и почти все немецкие машины. Часть наших истребителей имела высотные движки, вторая часть низковысотные. Выстроившись этажеркой, шестнадцать самолетов прикрытия сумели связать боем четверку «фоккеров» и не пропустили их к корректировщику. Но этим все не закончилось! Когда на помощь артиллерии прилетели штурмовики, опять появились немцы, теперь их было достаточно много – двенадцать машин. А сверху шли две пары «свободных охотников». И опять обоюдные потери. И даже ночью корректировщикам спокойно летать не дали: как только стемнело, появились Ме-110. Но А-29в тоже имеет носовое вооружение и радиолокатор. По маневренности почти не уступает старенькому «мессершмитту». Опять был воздушный бой. «Мессера» Головачев сбил, но и его самолет получил повреждения и ушел домой.
Трое суток продолжалась эпопея с боями за Гренские высоты, и лишь к пятому января бои на этом участке закончились: слева подошла армия Курасова, и 227-я дивизия отошла в Вичертхоффский лес. Точнее, отошли уцелевшие части.
Кавалерийский рейд проходил относительно успешно: несколько раз, правда, натыкались на крупные силы немцев, но отрывались. Константинов маневрировал и передавал много информации о состоянии немецких войск на участке. За время боев у Хайльсберга Влад сумел пополнить двумя маршевыми батальонами инженерносаперную дивизию, и 229-й танковый полк прорыва получил подкрепления и новую технику. Вновь сформирован ударный кулак, и корпусы, оставив несколько заслонов на опасных участках, двинулись вперед. Части ворвались в Ландсберг, закрепляя успехи кавалеристов, которые уже взяли Мехльсак. Тяжелый полк прорыва и два инженерно-штурмовых полка рванули туда.
Из Москвы звучат сплошные угрозы, что медленно наступаем. Там, видимо, не понять, что выход к Висленскому заливу ничего не дает. Это не окружение, а полуокружение. Через два дня Константинов понес очень серьезные потери и был вынужден отойти от Мехльсака: его обстреляли из орудий очень крупного калибра. Судя по всему, били залпами два тяжелых корабля. Владислав продолжал расширять прорыв, уничтожать отдельные очаги обороны. Вдруг среди ночи его разбудили.
– Товарищ генерал! Немцы взяли Фюрстенау, атакуют позиции 1-й дивизии под Дренгфуртом.
Подойдя к окну, Владислав откинул штору и зашел за нее. Не очень далеко от замка мелькали сполохи, шел ночной бой.
– Связь с Гришиным есть?
– Так точно.
– Соедините… Михал Данилович! Что у тебя?
– У меня пока тихо, бой идет на позициях пятьдесят первой. Связи с ними нет. Послал туда четвертый батальон третьего полка. И восстановить связь, и выяснить, в чем дело. Противотанковую оборону поднял по тревоге.
– Добро! – ответил Влад и позвонил в штаб 51-й. Николай Иванович ответил сам:
– Какие-то непонятки, Владислав Николаевич. Связи нет. Не отвечают. Твои уже звонили.
– Твои же два дня как взяли Триергартен! А тут…
– Я перезвоню! – ответил Труфанов и повесил трубку.
Утром авиаразведка обнаружила в заливе Фришес Хафф два крупных корабля, и авиация Балтфлота попыталась торпедировать их. Взрывов торпед зафиксировано не было. Глубина маленькая, торпеды зарывались в ил. Бомбы не наносили кораблям повреждений, но немецкие корабли начали отход от побережья у Браунсберга и прекратили обстреливать Мехльсак, который опять взяли гвардейцы. Первая гвардейская начала наступать на Фюрстенау, оказывая помощь 51-й армии. Выяснилось, что немцы «забыли» на железнодорожной станции цистерну с метанолом. Они его использовали для высотного форсажа двигателей в авиации. Бойцы 320-й дивизии 51-й армии ночью обнаружили цистерну и растащили спирт по подразделениям. Массово отравились. Немцы беспрепятственно забрали обратно Триергартен и пошли громить тылы 320-й дивизии. Удалось их задержать только за Фюрстенау. В ночных боях отличился полковник Щербаков, начальник Особого отдела 320-й, сумевший прекратить панику и организовавший оборону на позициях дивизионного гаубичного полка на западной окраине поселка. Они и подошедший батальон первой гвардейской сумели остановить немцев. Чуть позднее сманеврировали резервами Труфанов и Преображенский.
Дыру залатали, но понаехало столько проверяющих, что Владислав предпочитал открещиваться от участия его войск в операции, так как требовалось сдать на анализ чуть ли не весь спирт в армии. Мехлис свирепствовал более месяца: Труфанова сняли с выговором, полетели головы в 320-й, расстреляли начальника ее политотдела и еще пять человек. Не было учтено даже то обстоятельство, что вообще-то это была тщательно спланированная диверсия. Немцы перевозили метанол в специальных цистернах, украшенных таким количеством красных и зеленых черепов, что мама не горюй. Здесь же была использована обычная, на которой знаков опасности не было.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
