И все же она не хотела открываться. Пока нет. Через пару дней будет новая встреча любительниц чтения. Она тогда расспросит Конни о ее муже и, может, сумеет выудить какую-нибудь информацию. "Займись делом, Коннор", — сказала она себе.
Думая вчера о Мейбл, Элли снова наткнулась на пробел в шесть недель, которые словно выпадали из жизни певицы. Казалось, тогда Мейбл испытывала очень сильное отчаяние и скрывалась где-то, чтобы залечить раны. Но чем это было вызвано? Крушением любовных отношений с Персиком Макколом? Это предположение пришло к Элли сегодня, когда она полудремала, прижавшись к Блю. Она должна прочитать материалы о смерти Персика. Газета посвятила этому всего несколько строк. Он был преступником и вдобавок черным. В 50-е годы газета не стала бы печатать большой материал о его смерти. Это описывалось как пьяная драка, закончившаяся фатально.
Элли нахмурилась. Разве Док не говорил, что Персика подстрелили возле бара? Запомнив имена, упомянутые в статье, она закрыла подшивку и под дождем отправилась в маленький полицейский участок. Дежурный сержант, высокий и подтянутый, со стального цвета волосами и темными глазами, выслушал ее со скептицизмом офицера по отношению к гражданскому лицу, но потом позволил уговорить себя и повел ее в архив.
— У нас тут происходит не так много убийств, — заявил он, открывая ящик. — И девяносто процентов из них — это ревнивые любовники, убирающие соперников, и тому подобное.
Элли кивнула.
— Думаю, это было убийство того же типа.
— Похоже, мэм. — Он перебрал папки и достал одну, очень тонкую. Открыл ее. — Да, — сказал офицер, проглядывая материалы, — тут немного. Убит возле клуба Хопкинса 11 июля 1952 года. Субботний вечер. Выстрел прямо в сердце. Умер еще до того, как упал.
— Оружие нашли? — спросила Элли.
Он пролистал рапорт, вынул одну страницу, цыкнул.
— Не похоже.
— Вы можете сказать, из какого оружия его застрелили?
— Маленький калибр. С близкого расстояния. — Он нахмурился. — Хм. Тогда, должно быть, это кто-то, кого он знал. Кто, как он считал, был рад его видеть.
Лицо Элли ничего не выражало.
— С ним кто-то был, когда это произошло? Какой-нибудь свидетель?
— Целая куча, но все молчали. Никто не был арестован.
Элли вышла на улицу, вставила ключ в замок зажигания и замерла, глядя на расплывающийся от дождя мир вокруг нее.
— А, Мейбл, — сказала она вслух, — что же мне делать, если его убила ты?
Сегодня уже ничего нельзя выяснить. Алиша пригласила их с Блю на ужин. Это заставило Элли испытать новый приступ неловкости, и она сидела, раздумывая над этим и не заводя машину.
Она чувствовала себя так, словно спала последние несколько недель и очнулась от колдовства только сегодня утром. Внезапно крайний срок сдачи материала приблизился вплотную, и она поняла, что совсем ничего не выяснила о своем отце. И потом, рано или поздно ей придется возвращаться к прежней жизни. К следующему проекту. Продолжать существование.
По дороге промчался грузовик, обдав ее машину водой, и Элли подумала, что не хочет никуда ехать. Это было как в ту ночь на веранде. Она хотела только сидеть там, пить бурбон и слушать его голос.
А сейчас ей хотелось оставаться здесь, в этом промежутке времени, когда она любит мужчину, которому нужна и который заставляет все ее существо петь.
Но, сидя в своем надежном маленьком "бьюике", она поняла, что дело не только в этом. Она не хотела покидать этот городок, в котором снова стала самой собой, где у нее, непонятно по какой причине, завязались более глубокие отношения. Она не хотела оставлять Пайн-Бенд с его невеселой историей или Роузмэри, Конни, Алишу и Маркуса? Если бы она не позволила себе связаться с Блю, то могла бы остаться, но, как обычно, продемонстрировала настоящий талант принимать неправильные решения.
Дождь барабанил по крыше, и она вспомнила, как Блю стоял утром в дверях и запах виски на его губах. Вот что лежало в основе ее сегодняшнего самокопания, и если бы она была честна сама с собой, то признала бы это.
Она со вздохом завела машину. Если через пару недель придется покинуть город — а она очень сильно сомневается в том, что задержится дольше, — то нужно наслаждаться тем, что осталось. Грешно тратить время на уныние.
Глава 16
Когда она вернулась домой, дождь сменился дружелюбной изморосью, отчего весь мир казался прохладным, а зелень посвежела. Элли выпустила Эйприл побегать, а сама стояла на крыльце, дожидаясь собаку.
На холме, на фоне светлых стен оранжереи, она увидела высокую темную фигуру Маркуса. Его машина была припаркована рядом, но место, где обычно стоял грузовичок Блю, пустовало. Она, не раздумывая, отправилась вверх по холму. Мокрая трава хлестала по щиколоткам, и ей приходилось пригибаться под дождиком. Она посвистела Эйприл, чтобы та бежала следом.
Маркус увидел ее, это она поняла по тому, как он на полсекунды задержал очередное движение, но не выпрямился, дожидаясь ее, а продолжал работать.
— Эй, Маркус, — позвала она.
Элли подумала, что он может притвориться, будто не заметил ее, и изобразить вежливое удивление. Но это было не в его стиле. Маркус остановился, чтобы кивнуть ей.
— Если ты ищешь Блю, то он отправился в хозяйственный магазин. Скоро вернется.
Элли думала, что, подойдя, она задаст Маркусу несколько вопросов о Мейбл, но сейчас решила только прояснить ситуацию с приглашением. Минуту она наблюдала за его равномерными движениями, за тем, как его ловкие руки обрывали траву у края стены.
— Что-то не так? — спросил он.
Она набрала в грудь побольше воздуха.
— Да. Думаю, да. Блю сказал, что сегодня мы приглашены к вам на ужин, и, ну… — Она сунула руки в карманы. — Я только хотела сказать, что это не обязательно. Я вижу, у тебя какая-то проблема. — Она боялась запутаться в словах, поэтому выпалила все сразу: — Из-за того, что мы с Блю встречаемся, и я не буду притворяться, будто не понимаю этого. Но до сих пор ты казался настроенным дружелюбно, значит, у тебя должны быть свои причины. Я хотела сказать тебе, вовсе не обязательно, — она сделала паузу, — изображать, что ты ко мне хорошо относишься. — Она сдунула с губ прядку волос.
Он выпрямился, слушая ее.
— Это все?
Она кивнула. Он вытер руки о красную тряпку.
— Я хорошо к тебе отношусь, Элли. И мне нравится, что ты привела в чувство Блю. — Он поднял бровь. — Полагаю, один из вас останется с разбитым сердцем, но так иногда случается в жизни. Хотя Алиша другого мнения. Когда ты уедешь, она, похоже, больше не пустит Блю в свой дом.
Элли насупилась.
— Тогда почему…
Он поднял руки, глядя на нее прямо и серьезно.
— Твоя мать Диана Коннор?
