— Первым делом успокоиться, времени у нас не так много, но есть. Хорошо, что позвонила мне.
— Я бы никогда никого не стала впутывать, но твое имя прозвучало в его угрозах, значит, он знает и тебя, — дрожала Агата. — Марк, сделай что-нибудь! Только чтобы с Тосей ничего не случилось! Я так растерялась.
— Все хорошо, успокойся! Мы поедем на встречу и выясним, что и кому от тебя надо.
— Мы?! Он сказал ни одной живой души!..
— Я все продумаю, не переживай. Понятно одно: ты не можешь ехать в эту ловушку. Кстати, а почему свидание назначено в поместье Берсеньевых? Фактически моем?
— Я не знаю, — ошарашенно посмотрела на него Агата.
— И меня он знает? Странно… Может, это все те же люди, покушавшиеся на меня, теперь решили действовать через тебя? — вслух предположил Марк.
— Я в шоке… Игорь хотел сообщить мне что-то важное и погиб. Я не удивлюсь, что там мы встретим Тюльпана Тимуровича. Я разорву его на куски! Мужчина, позвонивший мне, потребовал привезти все, что изъяли у Игоря и после исследования отдали мне, — сказала Агата.
— Тебе отдали вещи Игоря? И позвонивший об этом знает? Интересно… Игорь же вез какой-то компромат, Тюльпан, видимо, забеспокоился.
— Стой, Марк! В следственном управлении работают не идиоты, и мне отдали вовсе не какие-либо улики, а абсолютно никчемные вещи, — сказала Агата, — и теперь все это мне надо везти этому придурку! Что он там хочет найти? — несколько успокоилась Агата.
— Покажи мне, время еще есть, — попросил Марк, сам набирая чей-то телефон и быстро диктуя адрес Агаты и еще какие-то непонятные, похоже, зашифрованные слова.
Агата принесла вещи Игоря Марку.
— Улики… бред какой-то, — сказал Марк, когда рассмотрел их.
— А я что тебе говорила? Никогда не верят женщине. Нет тут никаких доказательств преступления Тюльпана, не знаю, что имел в виду Игорь. Кто его убил, тот и украл их.
— Если у звонившего тебе убийцы есть свой человек в милиции, то он ему мог и сообщить, что изъяли на месте убийства Игоря. Отсюда вывод…
— А если он требует привезти эти вещи к нему на встречу, то эта улика все еще здесь, — завершила свою мысль Агата.
Они склонились над вещами Игоря в глубокой задумчивости.
— Что, если эта улика… — Агата задумалась.
— Что?
— То, в чем вещи Игоря лежали.
— Вот эта кожаная сумочка? — Марк с недоверием взял в руки кожаную сумку. — Она-то чем может быть уликой?
— Может, она в чьей-то крови или проходила по какому-то делу, — начала фантазировать Агата.
— Ага, а следователи этого не поняли и не проверили.
— Ну, не знаю! Придумай сам что-нибудь! Мне главное, чтобы с Тосей ничего не случилось. Может, сумка сделана из экзотического животного, занесенного в какую-нибудь национальную Красную книгу! И это уголовно наказуемое дело! А что? — с вызовом посмотрела на него Агата.
Марк взял сумку и принялся ее внимательно рассматривать, щупая и чуть ли не нюхая.
— Это не крокодил, не страус… кожа… — Внезапно Марк умолк, словно его осенила какая-то мысль.
— Что? — заинтересовалась Агата.
— Не может быть…
— Не томи!
— Ты — гений, Агата! Твоя женская или журналистская интуиция, черт тебя знает, подсказала тебе правильное направление. Дело в сумке!
— Что в ней не так? — спросила Агата.
— Мне страшно тебе говорить об этом…
— Меня не так просто напугать, — заверила она его.
— Похоже, что сумочка из человеческой кожи, — тихо сказал Марк, оцепенело смотря на Агату.
— Что? — беззвучно спросила Агата, шевеля одними губами.
— Я только предполагаю, посмотри, видишь, проступают синие цифры, которые обычно ставили на руках заключенных концлагерей в качестве клейма или регистрационного номера. Не могли же татуировать сумку? Возьми, посмотри! Я же прав!
— Нет, спасибо! Больше я к этой сумке не прикоснусь! Какой ужас! Вот и связь с тобой и поместьем Берсеньевых, вернее, с теми костями, что ты там нашел! Помнишь, как ты удивлялся вместе с экспертами, что у захороненных не осталось даже клочков тканей, мышечной, соединительной… С военнопленных снимали кожу и делали из нее сумки! Хозяйственность и рационализм фашистов! Но при чем здесь Тюльпан Тимурович?
— Похоже, что эта сумка принадлежала ему, раз Игорь вез ее как улику…
— По крайней мере, это зацепка, — нахмурила брови Агата. — Мы отдадим ему эту сумку, заберем Антонину, и бог ему судья! — воскликнула Агата и, немного подумав, добавила: — А потом, когда Тося будет с нами, мы донесем до сведения милиции все, что касается Тюльпана Тимуровича.
— А ты — хитрюга, — усмехнулся Марк.
— Ты только что говорил, что я — гений! Положи эти вещи и эту сумку в пакет, — поморщилась Агата.
— Слушаюсь!
Вскоре в квартиру Агаты явился странный парень в кожаном жилете и кожаных штанах. Длинные волосы парня были заплетены в дреды. Он жевал жвачку, выкладывая молча перед Марком какой-то мудреный прибор и огнестрельное оружие. Глядя на оружие, с которым Марк расправлялся довольно-таки лихо, Агата поняла, что все серьезнее, чем она предполагала. К Агате прикрепили «жучок», оружие спряталось в кармане Марка, и парень, так и не сказав ни слова, удалился.
— Интересные у тебя друзья, а разрешение у тебя есть? Я имею в виду на оружие? Хотя у профессионального телохранителя…
— Это сейчас не так уж и важно, — отмахнулся Марк.
— Это с какой стороны посмотреть, — не согласилась Агата.
— Пора ехать. Ты знаешь, что тебе придется вести мой «Мерседес»?
— А ты?
— А я спрячусь в багажнике, есть там у меня секретная кнопочка, которая откроет мне крышку в самый ответственный момент. Ты приедешь якобы одна. Ничего не бойся, я тебя буду слышать. Сумку как улику тебе придется взять самой.
— Все-таки какое кощунство, — вздохнула Агата, но решила полностью положиться на профессионала.
Оказавшись за рулем автомобиля, Агата подумала только об одном: чтобы ее ни в коем случае не остановили работники ДПС. Ей будет трудно объяснить, что она делает без доверенности за рулем чужого «Мерседеса» с вооруженным мужчиной в багажнике. И если на этот раз эксперты будут более внимательны, то они поймут, что у этой парочки маньяков еще и сумка из человеческой кожи…
Глава 20
Агата остановила «Мерседес», максимально близко подъехав к ограде поместья Берсеньевых.
— Ты слышишь меня? — спросила Агата, дрожащими руками нащупывая «жучок», хоть и знала, что связь у них односторонняя. Марк ее будет слышать, а она его нет.
