Что ты думаешь по поводу так называемой «революции»? Боюсь, что независимо от того, победим мы или проиграем, ее последствия будут ощущаться многие десятки лет.
Могу поделиться новостью: кроме твоей сестры, я теперь трахаю еще и Тину – это женщина, с которой я познакомился в баре на прошлой неделе. Да, а еще подцепил сифилис от проститутки в Бостоне.
С любовью, твой зять
Генри
Кунц объясняет это тем, что мужчины считали, будто право на сексуальные приключения принадлежит им от рождения, а женщины принимали это как неизбежную грань брачных отношений. «На протяжении тысяч лет от мужчины ожидали интрижек и измен, – сказала она в интервью New York Times. – Сегодня такое трудно представить»{76}.
Так что же изменилось?
Я поговорил с Дэном Сэвиджем, журналистом и колумнистом, который очень много пишет о старом как мир конфликте между верностью и желанием иметь сексуальные связи за пределами устойчивых романтических отношений. Он считает, что наш подход к этой проблеме кардинально изменился в течение XX века в результате движения женщин за свои права. Женщины справедливо возражали против ситуации, когда мужчины могли ходить «на сторону», в то время как у них такой возможности не было. Однако решительный сдвиг произошел тогда, когда вместо распространения правил в отношении внебрачных связей мужчин на женщин общество двинулось в противоположном направлении.
Мужчины ведь могли сказать своим женам: «Отлично, давайте будем все изменять друг другу». Но вместо этого они, движимые ревностью, решили: «Что? Ну уж нет, не хотим, чтобы вы путались с другими! Давайте никто не будет никому изменять». Это, по мнению Сэвиджа, и привело к появлению моногамных ожиданий в отношении как мужчин, так и женщин и возникновению ситуации, когда представители обоих полов должны хранить супружескую верность.
«Мы выросли в культурной среде, которая предполагает, что, если тебе захотелось переспать с кем-то еще, ты должен повести себя правильно и прекратить отношения с этим человеком, прежде чем это сделать, в противном случае ты плохой мальчик – или плохая девочка, – сказал он. – Думаю, это чушь собачья. Есть высшая верность. Есть высшее благо. Отношения между людьми – это нечто большее, чем просто запрет касаться своим пенисом кого-то еще».
Я решил провести мысленный эксперимент над самим собой. Предположил, что моя девушка поехала в Майами на девичник и столкнулась там с рэпером и актером Тайризом Гибсоном (он снимался, в частности, в «Форсаже»). Слово за слово, взаимная симпатия… короче, переспала она с этим Тайризом. Провела с ним ночь. Не влюбилась в него. Не хотела бы провести с ним остаток жизни. Не стала напрашиваться на ужин в «Гибсихану», домашний ресторан Тайриза, который он построил во дворе своего дома, скопировав с японской сети стейкхаузов «Бенихана».
В таком случае, думаю, я бы нормально к этому отнесся – если бы не узнал об этом.
Я описал эту гипотетическую ситуацию своей девушке, но поменял наши роли местами: теперь связь на стороне случилась у меня. Ее точка зрения оказалась отличной от моей. Она не видела причин отклоняться от моногамии и делать что-то, что подорвет доверие, на котором основаны наши отношения. Она сказала, что, если бы я напился и случилось бы нечто подобное, она бы могла это понять, но это было бы очень серьезное происшествие, о котором она хотела бы знать. Однако она считает, что есть большая разница между тем, чтобы действительно напиться и оступиться, и активным стремлением к сексуальным связям на стороне. Она не хотела бы, чтобы при первой же ее отлучке из города я бы бросился в бар и начал писать женщинам в надежде быстренько переспать с кем-то.
А еще правильнее было бы завести этот разговор дома, а не в баре, где я явно привлек любопытные взгляды, когда обсуждал со своей девушкой ее гипотетическую измену с Тайризом.
Сэвидж считает, что интрижка выглядит соблазнительной почти для всех и что некоторые просто не в силах устоять перед искушением. И вместо того чтобы сдаваться испепеляющим всех нас желаниям и изменять партнерам у них за спиной, попадаться и разрушать отношения, не лучше ли признать наличие этих желаний и решить, как с ними быть, – совместно.
«Если у вас общие дети, общая история, общее имущество, если благодаря вам соединились две большие семьи, все это перевешивает один минет в командировке», – говорит он.
Причем Сэвидж не противопоставляет свою позицию моногамии. Он признает ее преимущества для тех, кто в состоянии соблюдать ее и успешно поддерживать отношения. Проблема в том, что сегодня слишком многие люди берут на себя обязательства, которые не в состоянии выполнить.
Идея о возможности поддерживать отношения, основанные на обязательствах друг перед другом, и при этом удовлетворять нашу тягу к новому сексуальному опыту привела к множеству экспериментов. Пары пробовали все: от «открытых браков» и «свинга» до политики «не спрашивай, не рассказывай».
Но сколько людей участвовало в таких экспериментах? Данные недавних опросов говорят о том, что 26 процентов американских мужчин и 18 процентов американских женщин признаются в том, что вовлечены в «открытые сексуальные отношения». Удивительно то, что молодые взрослые в возрасте 21–30 лет пробуют это реже остальных – 19 процентов, а больше всего идея встречает понимание у тех, кому за сорок, – 26 процентов. А что же старшее поколение? 22 процента из них пробовали открытые сексуальные отношения. Черт!
Для описания своих собственных отношений с партнером Сэвидж ввел понятие «условная моногамия». Суть его в том, что стороны отношений глубоко привязаны друг к другу, но у каждого есть возможность секса на стороне.
«Условная моногамность» – не универсальная концепция. Каждая пара вырабатывает свои правила, заранее договариваясь о том, что еще является терпимым, а что – уже нет. Кто-то требует от партнера абсолютной честности, кто-то предпочитает политику «не спрашивай, не рассказывай». Кто-то ограничивает то, насколько близким человеком может быть объект вожделения – не ближе друга друга, не ближе друга друга друга, незнакомец, которого никогда больше не увидишь, или только проректор Мичиганского университета Джун Пирс Юатт.
В ходе наших интервью и в Reddit мы познакомились с несколькими парами, которые договорились о правилах в соответствии с идеями Сэвиджа. Некоторые из них с восторгом описывали свой опыт. Вот что написала одна женщина:
Открытые отношения я поддерживаю уже лет десять, а с мужем мы вместе восемь лет. Решилась я на это после того, как поняла, что все мои парни и так мне изменяли – а я изменяла им. Наверное, мне просто нужно разнообразие, подумала я, и меня тянет к сексуально привлекательным мужчинам.
Открытые отношения – это такое облегчение! Никакой лжи, никаких мучительных разрывов, никакого чувства вины. Мы с мужем договорились о правилах, которым должны следовать, типа встречаться с кем-то другим можно не чаще раза в неделю, и, если мне не нравится девушка, которую он выбрал, я могу прекратить их встречи.
