Ему ответил голос по-английски:
— Телефонная справочная. По какому городу хотите получить справку? — Затем то же самое было быстро повторено по-французски.
— Оттава, — сказал Питер. Чтобы получить справку с помощью видеофона, достаточно было нажать несколько кнопок. Для тех, у кого таких аппаратов не было, приходилось содержать бесплатную телефонную справочную, что, несомненно, было дешевле и экономнее в экологическом отношении, чем изводить тонны бумаги на телефонные книги. Примерно в половине случаев на звонки отвечала компьютерная программа, но по скучающей интонации и смазанной дикции Питер понял, что сегодня на том конце провода находится живой человек.
— Дальше, — сказал голос, поняв по тому, как Питер произнес единственное слово «Оттава», какой язык он предпочитает.
— У вас есть листинг на Ребекку Китон? — Он продиктовал фамилию по буквам.
— Никто под таким именем не значится, сэр.
Вот и отлично. Это была просто шальная мысль.
— Спаси… — Постой-ка. Сейчас-то она одна, но несколько лет назад короткое время была замужем. Как звали этого придурка? Ханникат? Нет. Каннингхэм, вспомнил Питер. — Попробуйте Ребекку Каннингхэм, пожалуйста.
— Есть какая-то Р. Л. Каннингхэм, живет в районе Слэйтер.
— Да, должно быть, это она.
Скучающий человеческий голос сменился бодрым компьютерным, который продиктовал номер и затем добавил:
— Чтобы позвонить по этому номеру сейчас, нажмите кнопку со звездочкой.
Питер нажал на кнопку со звездочкой. Он услышал серию тонов набираемого номера и затем звонки вызова абонента. Один. Второй. Третий. Четвертый. О, ладно…
— Алло?
— Бекки?
— Да. Кто это?
— Это Питер Хобсон, Я…
— Пит! Как чудесно снова услышать твой голос. Ты в городе?
— Да. У меня сегодня было совещание в министерстве. Оно закончилось рано, а мой самолет улетает вечером. Я не был уверен, что застану тебя, и позвонил так, на всякий случай.
— Я работаю пять дней в неделю с воскресенья до четверга. Сегодня у меня выходной.
— Вон оно что.
— Сам знаменитый Питер Хобсон! — воскликнула она. — Я видела твою фотографию в газете «Националь».
Питер хмыкнул.
— Я все тот же старый шалопай, — сказал он слегка рисуясь. — Приятно слышать твой голос, Бекки.
— И мне тоже приятно слышать твой.
Питер почувствовал, что у него пересохло во рту.
— Ты не… не против позавтракать сегодня со мной?
— О, конечно, я буду очень рада. Мне утром нужно зайти в банк — по правде говоря, когда ты позвонил, я уже собралась выходить, — но мы могли бы встретиться, хм… ну, скажем, в одиннадцать тридцать не слишком рано?
— Нет, нормально.
— Это было бы чудесно. Где?
— Ты знаешь кафе Карло на бульваре в конце Спаркс-стрит?
— Думаю, что найду.
— Тогда встретимся там в одиннадцать тридцать.
— Чудесно, — повторил Питер. — Жду с нетерпением.
Голос Бекки стал необычайно теплым:
— Я тоже. Пока!
— Пока.
Питер вышел из небольшого кабинета и спросил дежурную, знает ли она кафе Карло.
— О да, — девушка многозначительно улыбнулась. — По вечерам это самое подходящее место для одиноких.
— Я собираюсь там позавтракать. — Питер почему-то начал оправдываться.
— А, ну в это время там гораздо тише и очень неплохо готовят тортеллини.
— Вы не могли бы мне сказать, как туда добраться?
— Конечно. Вы на машине?
— Я бы лучше прошелся пешком, если это не слишком далеко.
— Дорога займет у вас примерно полчаса.
— Нет проблем.
— Я нарисую вам маленький чертежик, — предложила она и начала рисовать.
Питер поблагодарил ее, спустился на лифте в вестибюль и вышел на улицу. Прогулка заняла всего двадцать минут; Питер умел ходить очень быстро. Это означало, что ему предстоит как-то скоротать еще почти полчаса. Он нашел газетный автомат, опустил в щель три монетки и подождал двадцать секунд, пока машина печатала сегодняшний номер «Оттава ситизен». Затем он снова вернулся к кафе. Там было пусто.
Питер попросил столик на двоих и заказал черный кофе. Оглядев маленький зал, он представил себе, что тут творится по вечерам, когда все помещение забито потными телами. Уж не подшутила ли над ним дежурная, мелькнуло у него в голове. И все же он нашел тут одно знакомое лицо: молсоновская красотка, из «Согбенного епископа», улыбалась ему со стены напротив. Питер уткнулся в газету, стараясь хотя бы внешне успокоиться.
Хизер Миллер была частнопрактикующим терапевтом, она принимала больных в кабинете на первом этаже своего дома. Это была дама лет примерно сорока пяти, низенькая и коренастая, с коротко стриженными каштановыми волосами. Ее рабочий стол представлял собой лист толстого стекла, положенный на мраморные блоки. Когда Сандра Фило вошла, Миллер махнула рукой, приглашая сесть в зеленое кожаное кресло напротив стола.
— Как я уже сказала по телефону, инспектор, я обязана соблюдать врачебную этику и поэтому, сами понимаете, мало что могу рассказать.
Сандра кивнула. Это была обычная прелюдия, прощупывание почвы.
— Я понимаю, доктор. Мне хотелось бы поговорить о вашем пациенте Роде Черчилле.
Миллер молчала.
— Вы знаете, что мистер Черчилл скончался на прошлой неделе.
Докторша оторопела:
— В первый раз слышу.
— Сожалею, что мне приходится приносить плохие вести, — сказала Сандра. — Его нашли мертвым в собственной столовой. Медицинский эксперт дал заключение, что смерть наступила в результате разрыва аневризмы. Я побывала у него дома и узнала, что вы прописали ему нардил. А это лекарство, согласно пометке на пузырьке, требует соблюдения определенной диеты. Между тем перед смертью он ел ужин, заказанный в ресторане.
— Проклятие. Проклятие. — Она всплеснула руками. — Я не раз говорила ему, что, принимая фенелзин, надо быть очень осторожным с едой.
— Фенелзин?
— Нардил — это синоним фенелзина, инспектор. Это антидепрессант.
Сандра удивленно подняла брови. Банни Черчилл думала, что оба прописанных ее мужу лекарства были сердечного характера.
— Антидепрессант?
— Да, — подтвердила Миллер. — Это ингибитор моноаминооксидазы.
— А-а… И что это означает?
— А то, что, принимая фенелзин, вы должны избегать любой пищи, содержащей много тирамина. В противном случае ваше кровяное давление может резко подскочить — гипертонический криз. Видите ли, у принимающих фенелзин тирамин не усваивается, а накапливается в организме. Это вызывает сужение сосудов — вазопрессивный эффект.
