Рина выслушала эти слова, избегая его взгляда.
— Допустим, что я люблю вас — немножко. Допустим, мне хватит дерзости признаться, что я всегда буду помнить ту бурную ночь, которую мы провели вместе? Разве это избавляет меня от долга перед Энди? От долга перед судьей, от необходимости содержать Селби в надлежащем состоянии?
— Вы не сможете сохранить все так, как было раньше. Сейчас, когда война проиграна и негры стали свободны. Если не считать Селби и Четырех кедров, округ лежит в развалинах и требует восстановления. Если мы объединим усилия, Лорена, то можем стать творцами этого нового дня.
— Каким образом? Ведь мои соседи ненавидят меня, и они никогда не примут вашей помощи.
— Это верно. Но только до тех пор, пока прошлое мешает им здраво мыслить. Однако так долго продолжаться не может. У Юга есть то, в чем нуждается Север. В конце концов, Юг встретится с Севером на равных, как партнеры. Точно так же, как мы должны встретиться.
Когда она заговорила снова, ее голос казался слабым и далеким, словно эхо во сне.
— Не торопите меня, Дэниел. Сын у меня на первом месте.
— Наш сын, моя дорогая.
— Его зовут Селби.
— Какое имеет значение, как его зовут? Мы породили его.
Дэн уже держал ее руки в своих: она не помнила, когда он взял их. Ей потребовалось огромное усилие воли, чтобы высвободиться.
— Хорошо, Дэниел. Он также и ваш сын. Но я никогда не смогу признать это.
— Я этого и не прошу. Мальчик будет носить имя Селби: его место здесь. Селби — воплощение его цели. Но в чем воплощение вашей цели, если не во мне?
Голос Дэна отозвался в ее душе огромной неизведанной тоской. Она боялась, что погибнет, если сейчас взглянет на него.
— Спросите меня завтра, — прошептала она. — Возможно, тогда я смогу ответить.
— Я спрошу вас завтра, — пообещал он. — И послезавтра. До тех пор, пока вы не вспомните, что являетесь женщиной.
Когда Лорена осмелилась поднять глаза, ей сначала показалось, будто он ушел. Затем она заметила, что он стоит в самых дальних дверях, недоступных свету лампы.
— Лорена, я сегодня пришел еще по одной причине, — заговорил он. — Почти нет сомнений, что к утру произойдет бой. Если что-нибудь случится, мне хочется, чтобы вы знали, как сильно я вас люблю.
Ей раньше никогда не приходило в голову, что Клан представляет для него угрозу. При этой мысли ее сердце замерло от ужаса. Наконец-то она ясно поняла, почему она испытывала дурные предчувствия, от которых по ее телу пробежал холод.
— Люк предупредил меня, что Клан вполне может напасть на Селби, — сказала она.
— Не думаю. По имеющимся у меня данным целью нападения станет Линкольнвиль.
— Но эти негры там совершенно беззащитны.
— Не совсем, — спокойно ответил он. — Мы будем готовы к нападению.
Она сказала первое, что пришло ей на ум:
— Дэниел, пожалуйста, возвращайтесь.
Когда Дэн снова приблизился к ней, она подумала, что он заключит ее в свои объятия, и знала, что тогда не сможет ничего поделать с собой. Вместо этого он лишь взял край кружевной шали, которая была на ней, и прижал его к своим губам.
— Я вернусь, — шепотом сказал он. — Я обязательно вернусь.
Затем он повернулся и вышел в надвигавшуюся ночь.
Рина выглянула за дверь и хотела было вернуть его, дать ответ на его предложение прямо сейчас, чтобы он ушел уверенным в том, что она любит его. Затем догадалась, что уже призналась в этом и вернулась в дом. Ее глаза наполнились слезами, когда она в фойе прижалась к колонне винтовой лестницы. «Спустя три года после Аппоматтокса[21], — думала она, — ты заключила сепаратный мир. Моли Бога, чтобы он продолжался».
3
Огонь в камине гостиной уже тлел, когда Янси спустился по лестнице. Он заметил Рину только тогда, когда та шевельнулась на диване, наполовину скрытом в тени.
— Почему ты не переодеваешься? — спросил он. — Квент нежится в горячей ванне, но он скоро спустится сюда.
— Я сижу здесь и думаю, — ответила она.
— Разве я не видел, как кто-то только что уехал?
Рина улыбнулась и подбросила в камин свежих сосновых веток.
— Старый мошенник, ты хорошо знаешь, что здесь был Дэниел. Спорю, ты следил из верхнего окна.
— Виноват, — признался Дядя Док. — Судя по осанке Дэна, я сказал бы, что он услышал неплохие новости.
— Я обещала в ближайшее время дать ему ответ.
Прежде чем заговорить, Янси внимательно взглянул на Лорену и остался доволен тем, что увидел.
— Будем надеется, ты скажешь Дэну, что любишь его. Узнать это он имеет право.
— Дядя Док, он знает, что я его люблю. Он все время знал это.
— Значит, пока дела идут неплохо. Отдаться ему ты еще успеешь.
— Я уже отдалась ему, — сказала она с бледной улыбкой.
— Ты так поступила в надежде, что он подарит тебе ребенка. Ты проявила чистый эгоизм.
Рина опустила голову, безмолвно соглашаясь с ним.
— Конечно, ты прав, — задумчиво откликнулась она. — Теперь я это понимаю.
— Новая жертва должна быть совсем иного рода, — сказал он. — Если ты выйдешь замуж за Дэна, то придется смириться с положением женщины. И больше не думать о том, чтобы властвовать.
— Дядя Док, я так устала, что с удовольствием отказалась бы от необходимости принимать решения.
— Бездельничать тебе не удастся, — предупредил он. — До тех пор, пока на Юге считают, что все проблемы можно решить силой.
При этих словах она резко подняла голову.
— Дэниел говорил, что сегодня ночью может завязаться бой. Осмелится ли Клан напасть на Линкольнвиль?
Янси снова задумался. Он понимал, что не должен скрывать от нее эту новость, хотя ему не хотелось испортить Рине настроение.
— Квент тоже так считает, — сказал он. — Видно, в штабе Клана в Атланте полагают, что Округ Крей нуждается в большой дозе террора. Они начали с того, что сегодня повесили мужчину у Переправы Брандта.
Рина глубоко вздохнула.
— Почему мне раньше об этом не сказали?
— Брат решил избавить тебя от дурных вестей.
— Кто это был?
— Джед Питерс — один из фермеров-арендаторов Дэна. Он вчера вышел из Клана.
— Это предупреждение Дэну?
