Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
— А мастера на нас не обидятся за большой откуп?
— Побойся Перуна, рыцарь! — возмутился кузнец. — Первый год обладатели бляхи первенства имеют право вообще половину забирать в свой карман.
«Да ты что?! — мысленно проорал Райкалин. — Вот это везение! Вот это система! Вот это истинная защита авторских прав! Ха! Теперь держитесь, Средние века! Я быстро тут устрою техническую революцию!»
И наверное, на волне радостных эмоций, не подумав как следует, решил ковать железо, пока горячо:
— То есть первые деньги мне поступят уже…
— Сегодня вечером доставлю. Или сами сюда приходите.
— Ну раз у нас так хорошо все пошло, дам еще один рисунок, для весьма простой, но дюже полезной приспособы. Раму с несколькими частями придется делать из железа, а вот корпус — из тонких досок. Надо сотрудничать с плотниками. Справитесь?
— Не сомневайся, Грин, договоримся. Ну и ты в обиде не останешься.
Мастер непринужденно перешел на «ты», и получилось у него это мягко, по-родственному. Видимо, так обращались к людям весьма близким, к которым относились и проверенные, уважаемые компаньоны.
Ничего против Василий не имел и довольно быстро нарисовал чертеж простейшей тачки с двумя ручками и на одном колесе. И эту идею мастер понял очень быстро. Удивился простоте и тому, что никто раньше до такого не додумался.
А вот этому утверждению Райкалин попросту не поверил. Точнее, понял, что мастер был сведущ в этом вопросе. Потому что тачка вообще появилась на Земле давненько, то ли в Китае, то ли в Древней Греции. Другой вопрос, что она довольно поздно попала в Центральную Европу. Но скорей всего уже лет сто тачка могла использоваться в разных местах, а в Великом Литовско-Новгородском королевстве этого просто не знали. По крайней мере, в Вищине точно не использовали до сих пор.
Исходя из этого, весьма своевременно и правомерно начать ее производство немедленно. Может, хоть какое-то время бляха первенства позволит собрать сливки прибылей. Но в любом случае поток серебра наверняка довольно скоро иссякнет. При всем оптимизме мастера Павлентия вскоре рынок будет завален что тачками, что тележками. И отсутствие клейма не спасет. А некоторые умельцы нечто подобное и сами сделают в собственном сарае. Еще и без единого кусочка железа или маленького шурупа. Плотники — они такие…
Шестопер возвращался в казарму полный радужных надежд на ближайшее будущее. Но во дворе цитадели его слегка припугнули плохой новостью, затем расстроил вид надоевшей рожи венгра Найта и напоследок странные нотации великого волхва.
Новость касалась вчерашнего пожара, и огласил ее рыцарь Вишня:
— Грин, тебя тут пытаются в виновные записать. Дескать, во время пожара в княжеских палатах из посторонних только ты находился. Значит, ты и мог устроить поджог.
— Абсурд! Никак не мог! — возмутился обвиняемый. — Я все время был на виду, и я никуда не отлучался.
— Не знаю, не знаю. Что услышал, то сказал. Это ты уже перед дознавателями княжескими будешь ответ держать.
О каких свидетелях речь? Он даже имени, допустим, той же девицы, которая вчера была его провожатой, не знает. И если в данный момент русские собираются в путь, через час их и след простынет, а через два его вызовут на допрос — на кого он тогда ссылаться станет?
Следовало срочно узнать, привезли ли нужное железо и когда будет готова ось для дилижанса. С этими вопросами Василий отправил Петри обратно в кузницу.
Но не успел и шага сделать, как дорогу заступил рыцарь Найт. А за спиной у него переминались с ноги на ногу его оруженосцы.
— Трус! — Должник явно работал на публику, переходя на крик. — Ты, я вижу, выздоровел, значит, готов к поединку?
— А ты, я вижу, любой скандал готов затеять, лишь бы свой долг не возвращать? — не остался в долгу Шестопер.
— Не уходи от ответа! Назначай оружие и место!
— Для такого, как ты, и палки хватит! — начал было оговаривать условия Грин, но тут послышался голос Гонты:
— Прекратить! Я запретил поединки Шестоперу, и, если есть у кого какие претензии к нему, я готов их принять лично. Вплоть до поединка насмерть!
Сражаться с таким противником, несмотря на кажущуюся его невзрачность, Коннеш не желал. Более того, он побледнел и пробормотал с большим трудом:
— А-а… когда же мне с ним сражаться?
— Дня через два, не раньше! — злился Гонта, странно покачивая своим посохом из стороны в сторону. — И вообще, склочник, изыди, чтоб я тебя не видел!
Как ни странно, только что выкрикивавший оскорбления рыцарь безропотно повернулся и ушел не оглядываясь.
Старец приказал застывшему рядом Ольгерду с двумя тележками:
— Отвези их куда собирался! — Когда парень умчался, водрузив одну приспособу на другую, волхв перешел на еле слышный, но гневный шепот: — Ты чего творишь, недоумок?! Зачем привлекаешь к себе внимание всех и вся?! Разве гоже рыцарю с ремесленниками якшаться?! Или в твое время такое было в порядке вещей? И что ты на себя напялил?! Ты хоть знаешь, что на тебе детали одежды высших африканских власнечей? И за ношение оной они же сами тебя на куски разорвут! Голыми руками! Где ты только взял такую? Тоже у себя в тайнике? Рядом с лекарством?
Вообще-то Райкалина сложно было взять на глотку. Не спасовал он и сейчас, постаравшись сбавить натиск отвлекающими вопросами:
— Ну и как лекарство? Оправдывает затраченные на него средства?
Волхв воровато огляделся и нехотя признался:
— Оправдывает… Иначе я бы с тобой больше не разговаривал…
— А что не так с этой одеждой? Я ее успел выволочь из дома черного власнеча в веси Тарки. Того самого, что я топором разрубил.
Старик скривился, словно собрался всплакнуть.
— И как ты только всюду успеваешь? У нас в княжестве уже лет пять никто черного власнеча не убивал. А ты с первого часа своего появления здесь на него нарвался. Как выжил-то только! — Он присмотрелся к мечу, лежащему на плече у рыцаря, и спросил: — А эту оглоблю где взял?
— С ним одурманенный староста на меня бросился.
— Кем одурманенный?
— Да все тем же арапом.
— О-о-о! — протянул Гонта, чуть ли не лбом упираясь в набалдашник с печатью. — Такого оружия никак не могло быть у старосты. Но и черные власнечи оружия в доме не держат, силы стихии им не позволяют… Разве что… — И замолк в задумчивой прострации.
Воспользовавшись паузой, Василий попытался сменить тему разговора:
— Тут кто-то на меня напраслину пытается возвести, обвиняют в поджоге княжеских палат…
— Правильно обвиняют! — опять стал злобно брызгать слюной собеседник. — Предупреждал тебя, что нельзя с вампиром связываться. Одни напасти тебя отныне будут преследовать и в любом случае в могилу сведут! Даже ее несмертельное прикосновение печать проклятия на человеке оставляет, а ты вновь посмел за ее руку хватать. Верх безрассудства! Не удивлюсь, если именно сопровождающие этой ведьмы попытаются тебя убить. Или как минимум неприятности доставить облыжными обвинениями.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
