— Ой, я еще хотела тебе сказать, — сказала Барбара, возвращаясь к своей кулинарной книге. — Это не имеет никакого отношения к тому, что я тебя якобы «подавляю». Но мне понравилась твоя радиопередача на этой неделе. «SOS!»… кажется, так она называется? — Барбара остановилась на картинке с шоколадным рулетом. «Может тебе захочется приготовить вот это. Надо сделать закладку».
— Тебе не должна была понравиться эта передача, — огрызнулась Анна, поднимая фарфоровую корзинку с фарфоровыми цветами. На дне корзинки было написано название фирмы-производителя — «Товары из Эдема».
— Почему это? Например, история про мужчину, который ушел от своей жены, потому что она спала с его отцом, мне показалась весьма забавной.
— Она не должна была тебе понравиться, — твердила Анна.
Она задумалась о том, что они трое — Поттеры — никогда не были настоящей семьей. И нет ничего удивительного в том, что сейчас ее отец большую часть времени проводит вне дома. Когда-то Дон все время пытался как-то обновить дом. Он очень постарался — отремонтировал и покрасил его. Но даже сразу после подновления он все равно выглядел каким-то старым. Анна выросла в атмосфере вечных компромиссов.
— Еще раз, как зовут твоего молодого человека? — спросила Барбара, доставая жучка из муки.
— Его зовут Том, и спасибо, но я не возьму эту муку. У нее же срок годности истек уже четыре года назад. Мама, послушай меня, я здесь для того, чтобы поговорить с тобой. Начистоту. О том, что действительно происходит между нами. О нас с тобой.
— Эта мука подойдет, — уклонилась от разговора Барбара. — Ты же не хочешь ехать в магазин за новой?
Барбара была еще та скряга. В семейной копилке никогда не бывало много денег. Она покупала одежду в благотворительных магазинах и ушивала потом юбки в талии. В памяти у Анны навсегда запечатлелся этот образ: мать стоит над ней с портновскими булавками, зажатыми в губах. Она покупала дешевое мясо, при варке которого по всей кухне распространялась вонь.
— Не надо смотреть на меня таким страшным взглядом. Я всего лишь хочу сказать, что тебе не придется никуда идти, потому что у меня есть все, что требуется в рецепте.
— Не пытайся сменить тему разговора, — сказала Анна. — Я хочу поговорить о серьезных вещах. О том, что происходит у меня внутри…
— Ах вот оно что… — перебила Барбара, догадываясь, о чем идет речь. Она покраснела и перешла на шепот. — Ты уже поговорила об этом со своим терапевтом? Он мог бы тебя направить к… — ее голос стал практически неслышим. — К гинекологу.
— Нет-нет. Я говорю о том, что я несчастлива.
— А-а!.. — Барбара с облегчением вздохнула. — Ну так ты никогда не бываешь счастлива.
Она никогда не возлагала на Анну больших надежд. А вот Дон возлагал и даже купил ей большой шахматный набор. Он хотел, чтобы люди считали их культурными. Он также приобрел стопку энциклопедий, чтобы люди считали их интеллектуалами. Во время отпуска во Францию он выменял себе африканскую фигурку, вырезанную из дерева, чтобы люди считали Поттеров людьми широких взглядов.
Дон всегда был из тех, кто вечно стремится к совершенству. Барбара никогда не ждала от Анны чего-то особенного: лишь бы она убиралась в комнате, вышла замуж и не устроила пожар.
Однажды, когда Дон и Анна повздорили, он крикнул ей в сердцах:
— Неужели ты ничего не хочешь добиться в жизни?
— Оставь Анну в покое, — вмешалась Барбара. — Она счастлива тем, что имеет, ей не надо никакой головокружительной карьеры. Ее устраивает работа приходящей няней. Анна, разве я не права? В этом она похожа на тетю Полин.
— Кто такая тетя Полин? — Раньше Анна никогда о ней не слышала.
— Вот именно. Очень похожа на тетю Полин. — Она рассмеялась серебристым смешком.
— В каком смысле? — спросила Анна.
— В каком смысле? — Барбара на минутку задумалась, очевидно подбирая правильные слова. — Ну, она тоже не хотела быть какой-то особенной. Она довольствовалась тем, что ничего не делала.
— Но ведь я же что-то делаю.
— Ну, Полин-то вообще ничего не делала, насколько я помню… Ах да, однажды она организовала что-то вроде благотворительного обеда. Носилась как угорелая. Однако ничего хорошего из этой затеи не вышло. Но за исключением этого единственного случая она была счастлива тем, что имела.
— Погоди-ка, я правильно тебя поняла — я похожа на женщину, которая даже не смогла организовать праздник?
— У ее мужа была хорошая работа. Свое дело. Кажется, что-то связанное с распространением буклетов. Конечно, сейчас они уже оба умерли.
Ничего удивительного, что у Анны тоже всегда были весьма скромные запросы. Откуда было взяться честолюбивым устремлениям, если рядом постоянно была Барбара, которая сравнивала ее с мертвыми родственниками? Что бы сказал Шон, если бы видел, во что превратились ее отношения с матерью?
— Я хочу, чтобы ты поняла одно — мне многое не нравится в наших отношениях, — упрямо продолжала Анна. Она откинулась на спинку стула и посмотрела в потолок, будто надеялась найти в нем вдохновение.
— Понимаю, — задумчиво сказала Барбара. «Ну, наконец-то, — подумала Анна, — наконец-то она начала воспринимать мои слова всерьез».
— Я знаю! — вдруг сказала Барбара. — Почему бы тебе не заняться своей внешностью? Сделай новую прическу.
Она подозрительно посмотрела на волосы Анны, как будто именно в них крылись все проблемы.
— К чему ты клонишь? Зачем мне менять прическу? Я говорю тебе о чувствах. Я пытаюсь поговорить с тобой о моей жизни, а не о моей чертовой прическе. Ты никогда не могла понять того, что в наши дни женщинам нужно для счастья гораздо больше, чем заниматься домашним хозяйством и готовить своим мужьям вкусные лимонные бисквиты…
— Ну, тогда скажи мне, чем же ты еще занимаешься? И хотела бы я увидеть собственными глазами, как ты сама печешь вкусный бисквит.
— Ты так говоришь, как будто я всю жизнь проплевала в потолок!
— Анна, я об этом так никогда и не узнаю, если ты мне сама не расскажешь. — Барбара безжалостно посмотрела на дочь, но потом смягчила свой взгляд. — Так ты уже пекла лимонный бисквит?
— Нет. Я хочу сказать, что вообще не пеку никаких чертовых бисквитов. Вчера вечером, например, я писала рецензию на спектакль для журнала «Мз», хотя тебе это, возможно, неинтересно.
Барбара не любила слышать о чужих успехах. Когда Притти Пуньяу получила докторский диплом, Барбара не скрывала своего неодобрения:
— Обычная показуха, разве нет?
Когда Анна сказала, что ей дали роль в «Видении о Петрепахаре», Барбара только вздохнула:
— Ну, если это именно то, чем ты хочешь заниматься…
С таким же успехом она могла бы добавить: «Тогда я уже ничем не смогу тебе помочь».
