Излучая спокойную самоуверенность, она села на диван и холодно ему улыбнулась:
— Здравствуй, Ричард.
Однако приветствие Алекс осталось незамеченным, поскольку его взгляд был прикован к какому-то предмету на столе. Ник с опозданием вспомнил, что забыл убрать фотографии и уже было потянулся за ними, но Ричард его опередил. Схватив пачку, он стал просматривать снимки один за другим, не в силах поверить собственным глазам. Все сидели молча, не смея пошевелиться. Было слышно только тяжелое дыхание Ричарда и скрежет зубов, когда, отбросив очередную фотографию, он натыкался на еще более откровенную.
— Шлюха, — только и смог он вымолвить, но этого было достаточно.
Ник вскочил со своего места и с угрожающим видом двинулся к нему:
— Только повтори, и я сломаю тебе шею.
Внушительный рост и телосложение подкрепили его слова, содержавшие отнюдь не пустую угрозу. Ричард усмехнулся как мог более презрительно, однако дрожь в его коленках не ускользнула от внимания Алекс. Ник подался вперед и одним стремительным движением выхватил снимки из рук Ричарда. Затем он положил их так далеко, чтобы никто не мог достать, и, повернувшись к Ричарду, твердо сказал:
— Мне кажется, тебе пора.
Собрав жалкие остатки смелости, Ричард воинственно скрестил руки на груди:
— Не раньше, чем мы кое-что выясним.
Алекс легко представила себе, что сейчас произойдет, и решила предотвратить насилие, сняв с пальца кольцо и протянув его Ричарду.
Тот отшатнулся, словно получил прямой удар в челюсть. От руки он перевел взгляд, полный ненависти, на ее лицо. Такими одаривают предателей. У него перехватило дыхание, и, казалось, он с трудом подбирает слова; когда же наконец подобрал, в них клокотала ярость. Наследственность по материнской линии проявилась во всей красе.
— Ах ты, сучка! Вот чем ты занималась, когда «пахала как лошадь» в нашем новом чудесном доме, где собиралась посвятить себя милому, трогательному увлечению, своим «писулькам»!
Кровь прихлынула к лицу Алекс. Ничто не могло вывести ее из себя сильнее, чем эдакое снисходительное отношение к ее статьям — как к «писулькам». Ника тоже передернуло от этих слов, но еще больше от усилий, которые он прилагал, чтобы держать себя в руках — он только сжал кулаки и приблизился на шаг к креслу Ричарда. Тот побледнел, но самообладания не потерял. Поджав губы, он смотрел на Алекс, словно на опасную сумасшедшую.
— Всю ночь я не спал, ждал, что ты придешь домой. Беспокоился. Все время звонил и нарывался на твой чертов автоответчик и наконец догадался, что ты, конечно же, пошла к своим дружкам.
Саймону показалось, что Ричард не слишком церемонится в выражениях, но вошедшего в раж и исполненного жалости к себе недоумка было не остановить.
— Я был уверен, что по прошествии времени истерика пройдет, ты успокоишься, с тобой можно будет договориться, как со всяким нормальным человеком.
Вот они и послышались в его голосе — эти противные скулящие нотки. Они появлялись всегда, когда ему приходилось туго.
Алекс хотела было ответить, но Ричард, увлекшись обличением, продолжал:
— Я, право, не знаю, чем, по твоему мнению, я это заслужил, но все же увидеть фотографии собственной невесты в неглиже… Это просто мерзость. Наверное, вы снимали. Вы ведь, конечно, не из тех, кому подсунешь кота в мешке.
Последний язвительный выпад был адресован Саймону, который игнорировал его с достоинством, в данном случае несколько излишним. Ник холодно усмехнулся, даже не стараясь скрыть презрения.
— На самом деле это я снимал. И если ты считаешь это мерзостью, тебе нужно пополнить свой культурный багаж. Или хотя бы свои знания о жизни. Например, ты мог бы найти себе невесту. Какую-нибудь другую, не Алекс — ей, видишь ли, есть что терять.
Ричард будто окаменел, его лицо стало мертвенно-бледным. Он с мольбой посмотрел на Алекс и прошептал:
— Ты ведь несерьезно…
Решимость почти покинула ее, но она покачала головой. Все это хорошо, пока он снова не сложит два и два и не получит пять.
Тем временем Ричард перевел взгляд с Алекс на Ника и прошипел:
— Ага, теперь я все понял!
В его тоне было столько яда, что остатки сочувствия покинули Алекс, как и чувство вины. У Ричарда было обескураживающее свойство смотреть на людей так, словно они были мошками, — это умение он неплохо отточил, занимая один из руководящих постов в своей компании. Встав с кресла, Ричард задрал подбородок и помахал пальцем перед лицом Ника.
— Думаешь, ты такой умный! Подкатываешь к ней, пока меня нет, бегаешь от нее к своему приятелю… Бог знает, от каких болезней мне теперь придется лечиться. С вашими взглядами на мораль и всем этим дерьмом может быть что угодно! Забирай ее со всеми потрохами, тоже мне, большая потеря! Вы друг друга стоите, все трое. Вы ненормальные, вот что! Наверняка предаетесь сексуальным извращениям — еще бы, такое милое трио! Меня от вас тошнит. Ну подождите, я расскажу вашим родителям, чем вы тут занимаетесь. Да и газеты наверняка заинтересуются таким материалом. А если я что-нибудь подцепил, то подам на вас в суд. Привлеку вас к ответственности раньше, чем вы успеете нанять какого-нибудь продажного адвоката, который вас вытащит. А ты, ты говорила мне, как романтично подождать до свадьбы, — подумать только, как я мог попасться на такую дерьмовую удочку! Что-то прежде ты не была слишком стыдливой! Но теперь все стало на свои места. Небось трахались тут и посмеивались над тем, какой я наивный!
Боль и ярость захлестнули его, и шквал обвинений обрушился на голову Алекс. Она сидела молча и только молилась, чтобы не расплакаться — не хватало еще доставить ему это удовольствие!
К счастью, Ник и Саймон к этому моменту как раз достигли точки кипения. Они синхронно встали и двинулись к Ричарду. Саймон крикнул:
— Заткни фонтан!
Тем временем Ник схватил Ричарда за горло. Пару минут тот трепыхался, как выброшенная на берег треска, и наконец затих. Глядя Нику в глаза и издавая нечленораздельные звуки, он вяло пытался оторвать его руки от шеи. Опасаясь, что Ричард заедет куда-нибудь локтем, Саймон на всякий случай обхватил его, прижав руки к туловищу. Паника, отразившаяся на лице Ричарда, доставила ему истинное удовольствие.
— Не беспокойся, приятель, ты не в моем вкусе.
Ник также наслаждался ситуацией. Прочнее перехватив противника, он сказал, обращаясь к Саймону:
— По-моему, Ричард как раз собирался уходить. Не правда ли?
— Без сомнения.
С этими словами импровизированный сандвич с беспомощным Ричардом посередине двинулся к выходу.
Рука, обхватившая горло Ричарда, помешала ему выразить протест, уже готовый вырваться наружу. Еще одно слово, и Ник выполнит свою угрозу.
Алекс наблюдала сцену со своего места на диване, не зная, что ей делать — то ли разнимать их, то ли аплодировать этой схватке. В конце концов она предпочла второе, резонно рассудив, что не каждый день выпадает удовольствие любоваться великанами, сражающимися за ее честь. Может, ее поведение было недостойным, но она знала одно: любая женщина повела бы себя так же, если бы увидела, как ради нее сражаются с драконом. Уже не говоря о том, что она была страстно, безумно влюблена в одного из заступников.
