Книга Ураган страсти - Фиби Конн

Утром в воскресенье Эрика поразила своих соседок по комнате тем, что, одевшись в свой лучший костюм, объявила о намерении присутствовать на службе в церкви вместе с остальными невестами.

– Я поняла, что поступаю глупо, так убиваясь из-за Льюиса, ведь он не единственный холостяк в Орегон-Сити. Я верю, что мне удастся найти другого, который в отличие от Льюиса сумеет сделать меня счастливой.

Эрике явно удалось полностью овладеть собой после той неприятной сцены, которую она устроила накануне.

– Знаешь, Эрика, я думаю, тебе не стоит принимать какое-либо решение, не взвесив все самым тщательным образом. Поскольку никто из нас не в состоянии изменить то, что было, нам в первую очередь следует думать о будущем.

Отложив гребень, Эрика изрекла:

– Я не допущу, чтобы у моего сына был сводный брат-индеец. Если ни один из клиентов мистера Хорна не может ручаться, что у него нет и не будет других детей, кроме тех, что подарю ему я, то я просто отказываюсь выходить замуж до тех пор, пока не встречу такого человека.

Усевшись на кровать, Габриель невольно вспомнила о Ревущей Молнии. Разумеется, она бы не испытывала ни малейшего стыда, если бы он приходился ей сводным братом или находился в кровном родстве с ее будущими сыновьями.

– Я знаю, что индейцы внушают тебе куда больше страха, чем мне, поэтому могу понять, почему на тебя так подействовал рассказ о прошлом Льюиса. Если ты не можешь ни простить его, ни смириться с тем образом жизни, который ведут здесь мужчины, тогда тебе лучше просто с ним не видеться, поскольку с любым другим ты будешь гораздо счастливее.

– А что, если бы Майкл Дженкинс признался тебе в том, что он не только взял в свой дом индианку, чтобы та вела его хозяйство и согревала ему постель, но и прижил с ней внебрачного сына? Неужели ты бы простила ему столь бесчестный поступок? – Щеки Эрики пылали от гнева, а в зеленых глазах вспыхнул яростный огонек.

Поднявшись с кровати, Габриель подошла к туалетному столику. Хотя со стороны казалось, что девушка всецело поглощена собственной внешностью, в действительности она пыталась найти ответ.

– Ты сама напрашиваешься на неприятности, Эрика. Вполне возможно, что Майклу не в чем признаваться, а если даже и есть, он вправе держать все в тайне.

Досадуя на уклончивость Габриель, Эрика окинула любопытным взглядом остальных обитательниц комнаты.

– Ну а что скажете все вы? Вы тоже думаете, что я совершаю ошибку, не желая делить своего мужа с индейской скво?

Айрис двусмысленно улыбнулась:

– Они же зрелые мужчины, Эрика, а не невинные подростки, с которыми вам, судя по всему, приходилось иметь дело прежде. Я вправе ожидать, что мой муж будет хранить мне верность после свадьбы, однако не могу осуждать его за тот образ жизни, который он вел до нашей встречи. Главное, чтобы он не распространялся о своем прошлом, как и подобает джентльмену. – Барбара пожала плечами:

– Мне трудно себе представить, чтобы кто-нибудь из тех мужчин, что привлекли мое внимание, хотя бы раз даже просто взглянул в сторону индианки, так что я понятия не имею, что бы я почувствовала.

Маргарет, у которой не было никакого мнения на сей счет, покачала головой, между тем как Мэрлин была настолько шокирована предположением, что у ее возлюбленного Чарльза могла быть подруга из индейского племени, что на щеках ее выступил густой румянец, и она воздержалась от замечаний.

Джоанна, захватив с собой Библию, направилась к двери.

– Я, со своей стороны, поступила бы так же, как ты, Эрика. Ни один мужчина, который отказался жениться на матери своего ребенка, будь она белой или индианкой, не заслуживает того, чтобы стать моим мужем. А теперь нам нужно торопиться, иначе мы опоздаем в церковь. Думаю, сегодня там соберется весь приход.

Габриель тотчас последовала за Джоанной. Она твердо намеревалась сразу же по возвращении из церкви сообщить Клейтону Хорну следующее: вне зависимости от его окончательного решения она не может больше здесь оставаться. Габриель знала наверняка, что в городе имелась по крайней мере одна гостиница. Там она снимет номер и в понедельник с самого утра отправится на поиски работы. Габриель была уверена, что найдет какой-нибудь способ заработать себе на жизнь.

Как только Габриель появилась у парадного входа, Майкл Дженкинс тут же бросился ей навстречу. Как и большинство других мужчин, он прибыл в то утро к дому Клейтона на своей двуколке, намереваясь сопровождать Габриель в церковь и обратно.

– У меня есть экипаж, мисс Макларен. Вы не возражаете, если я подвезу вас до церкви?

Он нервно мял в руках шляпу, ожидая ее решения.

– Благодарю вас, – отозвалась Габриель. – Я и не знала, что церковь так далеко отсюда, что до нее нельзя дойти пешком.

– Она на другом конце города.

Обрадованный ее согласием, Майкл проводил девушку к экипажу, который он с самого утра тщательно вымыл и начистил до блеска, усадил рядом с кучером, выждал, пока все остальные отправятся в церковь, а затем вскарабкался на козлы и многообещающе улыбнулся:

– Мы не успеем поговорить по пути в церковь и обратно, а потому, думаю, вместо этого вы согласитесь съездить ко мне на ферму. Сегодня утром на проповедь соберется столько народа, что вряд ли кто-нибудь заметит наше отсутствие.

Майкл был таким славным человеком, а в его блестящих карих глазах было столько сердечного тепла, что Габриель ответила не раздумывая:

– Да, я буду только рада побеседовать с вами с глазу на глаз. Вот только надо ли ехать к вам на ферму? Нельзя ли найти какое-нибудь живописное местечко поблизости? Окрестности тут так великолепны, что едва ли не каждая поляна подойдет.

– Я отвезу вас к себе домой, – отозвался Майкл. – Это не займет много времени, да и дорога в это время года вполне пригодна для передвижения.

– Хорошо, пусть будет по-вашему, – согласилась Габриель. Зная, как сильно его разочарует ее признание, она решила, что для него по крайней мере послужит утешением то, что он услышит его в своем доме.

Долина Уилламетт поражала воображение своей красотой. День выдался солнечным, но атмосфера была бодрящей, свидетельствуя о том, что зимы осталось ждать недолго. Рассказывая об окрестностях, Майкл ни на минуту не умолкал, и здесь, вдали от дома Клейтона, его природное обаяние проявилось в полную силу.

– Я всегда держу при себе топор, так как мне не раз приходилось рубить слишком тяжелые сучья, которые невозможно убрать с дороги.

– Должно быть, вам пришлось приложить немало усилий, чтобы расчистить участок, если на нем росли такие же высокие деревья, как эти, – заметила Габриель с уважением.