Она подняла на него глаза. Найджел уткнулся лбом в роскошную гриву животного, обнял одной рукой пятнистую шею коня, а другой гладил его морду.
– Как вы могли так использовать подобную красоту? Найджел повернулся и взглянул на нее, его темные волосы резко выделялись на фоне золотистых пятен.
– Разве любовь не содержит в себе зерно разрушения? Боже мой, Фрэнсис, неужели Индия вас этому не научила?
Он поднял седло, уздечку и отвел коня к дереву.
– Я не знаю! – воскликнула Фрэнсис. – Не думайте, что я виню вас в смерти Паргу. Но вы только что назвались его именем. А что если бы капитану Жене было известно, что Паргу мертв?
– Я надеялся, что он не знает. К счастью, оказался прав, – ответил Найджел, затягивая подпругу.
– Но это же было ужасно рискованно!
– Так что же, мне нужно было позволить ему узнать, кто я такой на самом деле – офицер британской разведки, которого он некогда помогал пытать? Не беспокойтесь, Фрэнсис. Он не станет вести расследование. Уланы стараются держаться подальше от секретной полиции.
– А кем был Паргу? Одним из людей Фуше?
– Понятия не имею, – рассмеялся он.
До нее не сразу дошла чудовищность произошедшего. Она подняла на него глаза, пристально вглядываясь в его утонченное лицо и темные глаза. Откуда-то из глубин ее души поднимался страх.
– Боже милосердный! Ваше неслыханное по дерзости заявление легко опровергнуть, и к тому же вы упомянули имя самого опасного человека в Париже. Зачем? Зачем вы ходите по лезвию ножа?
Солнце играло в его темных волосах, отражалось от золотых кружев рубашки. Он был прекрасен, как мрачный ангел мести.
– Приманка, – ответил он одним словом.
– Это безумие! Разве это поможет выиграть войну с Наполеоном? Чем это поможет Катрин? Я вас не понимаю!
Найджел, сжав губы, смотрел куда-то в глубь леса.
– Не понимаете меня? Боже мой! Тут нечего понимать. На самом деле тайна – это вы. Кто вы такая, Фрэнсис? Я знаю, кем вы хотите казаться, кем вы кажетесь, но будь я проклят, если понимаю, какая вы на самом деле!
Она встала и подошла к своему гнедому жеребцу.
– Не знаю, о чем вы.
– Неужели? Вы ведете себя так, как будто жизнь – это ритуал и вы в любой момент готовы раствориться в вечности. Тогда в моем кабинете вы поделились этим со мной, преподнеся мне необыкновенный подарок, не сомневайтесь. Но то, что вы продемонстрировали той ночью в Лондоне, это ведь не ваше личное, правда? Это не более чем молитва Богу или жертвоприношение в храме. Ваши знания, ваше сострадание – все это внешнее, свою душу вы держите на замке. Вы показали мне какую-то общую для всех людей сердцевину, но я не знаю, что представляет собой Фрэнсис Вудард. А вы сами? Вы не принадлежите к чужой культуре. Я не верю, что вы знаете об Индии – настоящей Индии – больше меня. Вы такая же англичанка, как я, но вы потеряли себя и не знаете, как найти дорогу назад.
Фрэнсис вдыхала терпкий запах лошадиного пота. Гладкая шкура гнедого под ее ладонью была теплой и упругой. Найджел подошел к Фрэнсис сзади. Она ощущала его силу.
– Значит, я подделка, – сказала она, зарывшись лицом в рыжую конскую гриву. – А почему это вас волнует?
Голос Найджела звучал ласково, но казался холодным, как будто воздвиг, чтобы иметь возможность сказать правду, между ними стену, и этой стене никогда не суждено быть разрушенной.
– Потому что у нас с вами много общего.
Глава 13
Лэнс появился в доме на улице Арбр несколько часов спустя. Его роскошный костюм был весь в пыли.
Найджел откинулся в своем кресле и громко расхохотался.
– Говорят, физические упражнения благотворно влияют на состояние души, Лэнс.
Голубые глаза не отрывались от лица Найджела.
– Но вредны для ног. Этими сапогами для верховой езды я стер себе ноги. А почему вам позволили не отдавать лошадей?
– Скажем, мы с капитаном Жене старые друзья.
Лэнс, скривившись, принялся рассматривать грязь на своих сапогах.
– Боже милосердный! Он узнал тебя по России? Этого я и боялся. Как тебе удалось выпутаться?
– Теперь он думает, что я работаю на Фуше, – ухмыльнулся Найджел.
Лицо белокурого ангела сделалось белым как мел.
– Фуше? Ради всего святого! Ты сошел с ума! Фрэнсис заставила себя успокоиться и не вмешиваться в разговор, хотя слова Лэнса отвечали ее собственным мыслям. Неужели Найджел подталкивает их всех к катастрофе? И может ли она что-нибудь предпринять, чтобы не допустить этого? Она всегда считала, что ее судьбу предопределяют слепые и безжалостные высшие силы. Не нашел ли этот восточный фатализм сейчас своего подтверждения? Она страстно хотела разорвать порочный круг, найти свое «я», стать вновь той Фрэнсис Вудард, которая существовала до Индии. Но она понятия не имела, как найти дорогу назад.
Найджел задумчиво взглянул на Лэнса.
– Сошел с ума? Возможно. Будет интересно понаблюдать за его реакцией, когда он узнает.
– Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь! Полагаю, у Фуше в запасе есть изощренные пытки для английских шпионов, которые злоупотребляют его именем.
Найджел продолжал разглядывать Лэнса, а потом произнес вкрадчивым голосом:
– Я известный специалист по изощренным пыткам.
Свечи оплыли. Время близилось к полуночи. Фрэнсис, откинувшись на спинку стула, взглянула на колонки цифр, потом прикрыла ладонью глаза. Что за странное занятие придумал этот человек для куртизанки! Найджел, к ее огромному удивлению, обучил Фрэнсис бухгалтерскому делу. В выстроившихся на бумаге рядах цифр, в их порядке и определенности таилась какая-то привлекательность. Несмотря на свой безумный план, Найджел находил время на занятия с ней. Зачем? Чтобы дать ей еще одно орудие для обретения независимости и затем сложить с себя всю ответственность за ее судьбу?
Фрэнсис закрыла бухгалтерские книги и направилась к себе в комнату. Найджел и Лэнс беседовали в прихожей. Она в нерешительности остановилась на пороге.
Найджел, как всегда, собирался уходить. С необычайно серьезным и сосредоточенным лицом он проверял пистолеты, спрятанный в сапог нож и нетерпеливо выслушивал Лэнса. Имена людей и названия улиц ничего ей не говорили. Лэнс прислонился к двери, разделявшей ее спальню и комнату Найджела. Он тоже собирался уходить. Черная кепка была натянута на его белокурые волосы.
– Понимаешь, – говорил Лэнс, – если бы Наполеон умер, то все закончилось бы уже завтра.
Найджел, вертевший в руках свой маленький пистолет, поднял на него глаза.
– Лэнс, меня не перестает удивлять твоя потрясающая наивность.
