– Посмотрите – мягко обратился к ней Гай, – здесь нас никто не потревожит. Славное место, не стоит бояться, это всего лишь павильон для увеселения гостей.
Каролайн словно взглянула вокруг другими глазами. Жуткие призраки, все эти дни одолевавшие ее, растаяли в лучах солнечного света.
Девушка неуверенно посмотрела на Гая.
– Да, – сказала она, – вы совершенно правы. Чего здесь бояться? Я вела себя глупо, мне даже стыдно, извините меня.
Она прошла и села на скамеечку. Гай, словно зачарованный, любовался мерцающей гладью озера.
– Вы абсолютно уверены, сэр, что никто не узнает об этом деле и по городу не поползут слухи?
– Абсолютно уверен, – успокоил ее мистер Рэйвиншоу. – Полицейский Крэйн получил преступника и достаточно доказательств для обвинения, а вашего кузена убедительно попросили сохранять благоразумное молчание. Я отвозил его в Лондон, в то время как Крэйн повез Тренча в тюрьму на его же двуколке, и воспользовался возможностью прочитать ему назидательную проповедь о безумии позволять таким людям, как Тренч, наживаться на нем. Я не знаю, извлечет ли он какой-нибудь урок из всего случившегося, но он обещал вернуться на работу в контору деда. Я думаю, он достаточно напуган и теперь с усердием посвятит себя работе. На какое-то время, разумеется.
– Я очень рада, – искренне призналась Каролайн. – Джордж не так уж плох, просто он слабохарактерный, а мать только потворствует ему во всем. А вот этого делать не стоило бы. – Она замолчала, затем добавила уже значительно веселее: – Итак, Джордж получил хороший урок. Надеюсь, он его не скоро забудет. К мистеру Линли вернется его драгоценность, и он подарит кулон Дженни, как и обещал. Сама же Дженни вместе с Роландом в этот момент восстанавливает мир с леди Линли. В самом деле, все заканчивается хорошо.
Рэйвиншоу подошел к ней, поставил одну ногу на край скамейки и оперся локтем на согнутое колено.
– А как же вы, мисс Крессуэлл? – спросил он с улыбкой. – Каковы ваши планы на будущее, милая леди?
– О, у меня все хорошо! Летти, то есть миссис Фентон, видите ли, попросила меня занять место гувернантки в ее доме. У нее полно малышей, так что мое будущее определено на многие годы. Я поеду с ней, когда она соберется назад в Лондон.
– Понятно! – Он произнес это так, словно мучительно думал о чем-то. На лице его застыло выражение, которое она не могла понять. – Мисс Крессуэлл, вы твердо решили согласиться на предложение миссис Фентон?
От удивления она широко распахнула глаза.
– Я совершила бы глупость, если бы отказалась! Теодор, сын Летишии, – славный малыш, и я знаю, в доме Летти со мной станут считаться гораздо больше, нежели в любом другом доме, где я буду служить гувернанткой. Думаю, мне очень повезло.
– Несомненно, служба у миссис Фентон во всех отношениях привлекательна, учитывая достоинства замечательной хозяйки дома, но у меня, мисс Крессуэлл, есть к вам несколько иное предложение.
– Ох, – воскликнула Каролайн, – вы имеете в виду желание Джейн взять меня к себе в компаньонки? Разумеется, я бы с радостью согласилась, но, право, не думаю, что смогу соответствовать этой роли. Уверена, компаньонке следует быть много старше, рассудительнее и благоразумнее, чем я! И к тому же…
– Я не об этом хотел сказать, – спокойно прервал он ее. – Когда вы остановитесь, наконец, и предоставите мне возможность вставить хоть слово, я попрошу вас выйти за меня замуж.
На секунду она потеряла дар речи и взглянула на него пораженным, недоверчивым взглядом:
– Но вы не можете жениться на мне!
Он приподнял одну бровь и иронично поинтересовался:
– Позволено ли мне спросить: почему? Вы, случайно, не замужем или, может, тоже обручены с кем-то?
– Вы великолепно знаете, что нет! – В сильном волнении Каролайн вскочила со своего места и начала нервно ходить по павильону, в невероятном волнении сжимая руки. – Это так неожиданно! А вы знаете, что у меня нет ни пенни? Я бесприданница!
– Это, конечно, является серьезным ударом для меня, – согласился он без тени улыбки. – Однако смею все-таки предположить, что мы как-нибудь ухитримся жить более-менее сносно на имеющиеся в моем распоряжении средства.
– Вы знаете, какие ужасные у меня родственники?
– Не думаю, что это обстоятельство должно сильно беспокоить нас. – Он убрал ногу со скамейки и выпрямился во весь рост, не спуская смеющихся глаз с Каролайн. – Если они попытаются навязать нам свое общество, уверяю вас, я сумею охладить их пыл и основательно умерить их претензии.
Она остановилась перед статуей Дианы и, не поворачиваясь к нему, стала машинально водить рукой вдоль края пьедестала.
– После событий прошлой недели, – произнесла она чуть слышно, – от моей репутации совсем ничего не осталось.
– Тем более. Вы назвали очень вескую причину, по которой вам надо как можно скорее выходить замуж! – Гай подошел к Каролайн, обнял за плечи и повернул лицом к себе. – Ваши доводы иссякли, любовь моя? Или вы все еще пытаетесь найти причину для отказа?
– Конечно, причины существуют, и их не меньше дюжины, – неуверенно возразила девушка, – но в данную минуту мои доводы против замужества исчерпаны.
– В таком случае, – решительно прервал ее Гай, – я предоставлю вам одно крайне важное и серьезное основание, почему вы должны принять мое предложение. – Он легонько приподнял ее голову за подбородок и заставил посмотреть на себя. Ни в голосе мистера Рэйвиншоу, ни во взгляде не осталось и тени насмешки. – Я полюбил вас, Каролайн, полюбил больше жизни!
Она хотела что-то возразить, но вместо этого дотронулась до его руки.
– Мы знакомы всего неделю!
– Я влюбился в вас мгновенно. Вы – моя судьба. Я достаточно самонадеян, и поэтому предположил, что вы ответите на мое чувство.
– О да, так оно и случилось, – прошептала Каролайн, больше не пытаясь притворяться и отказавшись от попытки взывать к его здравому смыслу. – Боже правый, я изо всех сил противилась своему чувству. Я не могла и мечтать, что вы обратите на меня хоть малейшее внимание. Ведь я, по мнению общества, во всех отношениях совершенно неподходящая для вас партия.
– Я уже устал повторять, – заметил мистер Рэйвиншоу, обнимая девушку, – что я не позволю оказывать на меня давление, а в подобном вопросе я расценил бы постороннее вмешательство как самую вопиющую дерзость. И избавьте меня на будущее от необходимости снова выслушивать от вас такую ерунду.
– А помните, вы как-то описывали мне женщину, которую хотели бы видеть вашей женой. Ведь говорили о браке из чувства долга, по взаимному расчету, подкрепленному доводами рассудка. Вы мечтали взять в жены спокойную, разумную девушку, не забивающую себе голову всякими бессмысленными романтичными мечтаниями. Я же нисколько не подхожу под это описание, вы же знаете.
