— Я хочу вернуться туда, — сказала Сара под конец, — но не знаю, будет ли мой ребенок там в безопасности. — Настороженно глядя в глаза мадам, она добавила: — Вы мне верите?
— Да, — без колебаний ответила та.
— А почему?
— Я понимать такое душой.
— Как вы думаете, кто в доме хочет навредить мне?
Мадам задумчиво нахмурилась, прихлебывая чай.
— Это не ваш любимый — это точно. Кто еще в доме?
Сара рассказала обо всех, кого знала, — об Олимпии, о Баптисте, о девушках из города. Она объяснила, почему Олимпия и Баптиста могут чувствовать к ней ревность.
— Это Баптиста, — сказала мадам, когда Сара кончила.
Сара сжала пальцами крышку стола.
— Вы уверены? Вы не сомневаетесь, что именно она пытается запугать и выжить меня?
Мадам кивнула.
— Она. Вы красть ее любовник, она колдовать, нет?
— Ну что ж, — Сара помрачнела, — наверное, в этом есть смысл. Но вы уверены, что это не тетка Дэмьена?
Мадам Тюше покачала головой.
— Это чернокожий. Вуду и белый — не бывать вместе. — Мадам слегка наклонила голову. — Вы опять туда, милая?
Сара кивнула.
— Я хочу быть с Дэмьеном. Я хочу растить ребенка вместе с ним. — Она подалась вперед и горячо заговорила: — Но кроме той опасности, о которой я вам рассказала, есть еще один камень преткновения. Стоит мне попытаться выйти из дома, я тут же оказываюсь в настоящем.
Мадам кивнула со знанием дела:
— Вы не укоренены.
Сара хрустнула пальцами, ее глаза сверкнули. Она все поняла.
— Да, именно так! Я не укоренена! Поэтому и в безопасности только внутри дома. Но, увы — тот, кто хочет мне навредить, тоже внутри дома.
Мадам наморщила лоб.
— Когда вы уходить туда, детка?
— Как можно скорее.
— Тогда ждать меня здесь.
Мадам вышла и вернулась минуту спустя, неся маленькую деревянную коробочку. Она достала оттуда два мешочка из красной фланели, завязанные черной веревочкой. Едкий запах ударил в ноздри, и Сара непроизвольно отпрянула.
— Это гри-гри, да? — спросила она, подозрительно глядя на устрашающие предметы широко открытыми глазами.
— Откуда вы знаете про гри-гри?
— Батиста сказала мне, как это называется, когда мы нашли первый амулет в моей комнате.
Мадам самодовольно кивнула, наставив на Сару указательный палец.
— Это она, я говорить вам. — Она протянула мешочки молодой женщине. — Вот, вы взять это, детка.
Та в ужасе отшатнулась.
— Разве они употребляются не для того, чтобы причинить зло?
— Не эти, — сказала мадам. И когда Сара попробовала еще запротестовать, она взяла ее руку и положила в нее оба мешочка и маленькую связку перьев. — Это хорошие гри-гри. Вы брать эти. Вы класть их в своей комнате. Они прогонять вуду.
Сара все еще хмурилась.
— Вы хотите сказать, что они одолеют злые гри-гри?
— Qui. Брать эти с собой, когда идти в прошлое. Они защищать вас и дитя.
Наконец, Сара кивнула, согласилась, и положила амулеты рядом с ключами от машины. Потом страдальчески посмотрела на негритянку.
— Мадам, как остаться в прошлом?
Мадам села.
— Вы любить этого человека?
— О да, — горячо ответила Сара.
— Тогда вы должны верить.
Сара с минуту обдумывала эти слова.
— Когда я решила вернуться в прошлый раз, я взяла с собой кота. Он так и остался там, в прошлом; но он может выходить через эту дверь и не возвращаться в настоящее.
— Животное верить, — просто сказала мадам. — Это природа кота.
— Но как мне сделать свою веру такой же сильной?
Мадам грустно покачала головой.
— Это вы узнать сами, детка.
Сара поблагодарила мадам и уговорила ее принять десять долларов за потраченное время и за советы. Она вышла из коттеджа с добрыми амулетами в сумке и решила, что возьмет их в прошлое вместе с витаминами. Амулеты не повредят, рассудила она. А если тот, кто изводит ее, увидит их в ее комнате, он будет предупрежден и, наверное, перестанет ее запугивать.
Сара не понимала, почему после беседы с мадам Тюше она ощущает странный покой.
Ранним ясным утром зазвонил телефон. Взяв трубку, Сара сонно сказала «да», и радостный голос д-ра Фергюсона зазвучал на другом конце провода.
Сон у Сары как рукой сняло.
— Так какой же будет приговор? — спросила она, уже поняв по его голосу, что новость хорошая.
— Поздравляю, миссис Дженнингс, — весело сказал он. — Все подтвердилось. Вы беременны, без сомнения.
Сара шумно выдохнула воздух и радостно поблагодарила врача за звонок.
— Не забудьте выслать мне ваш новый адрес, — добавил он, — а я вышлю ваши анализы.
Сару так и подмывало ответить: пишите по адресу Плантация Белль Фонтэн, 1871 год.
Сара собиралась исчезнуть. Позвонила Бренде, сообщила той хорошую новость; написала записку Эбби, что уезжает в долгое путешествие и не вернется несколько месяцев; позвонила Джефферсону Болдуину и рассказала ему примерно то же самое. Он сказал, что завещание еще не утверждено и что все будет готово к ее возвращению.
Под конец она написала родителям, прося их не беспокоиться, если какое-то время от нее не будет вестей, так как она едет с семейством Бренды Бирмингем в Европу на всю зиму. Сара не любила лгать, но в данном случае сказать родителям правду — значит, испугать их, огорчить и ранить до глубины души.
ГЛАВА 23
Она вернулась. На этот раз переход в прошлое произошел гораздо удачней.
Одетая в старинное платье, с гри-гри и витаминами в кармане, Сара уселась на полу в бывшей гостиной и очень скоро погрузилась в медитацию. Спела мантру и отключилась от всего земного. Ее последняя мысль была о том, что мадам Тюше велела ей просто верить. Теперь она сознавала, что ее вера с каждым днем становилась сильнее.
Спустя несколько минут Сара пробудилась в прошлом. Она оглядела знакомую обстановку и драпри, увидела огонь в камине и вдохнула его уютный кедровый запах. Чудесная улыбка осветила ее лицо, когда она убедилась, что действительно вернулась в прошлое.
К счастью, на этот раз ее встретила не Олимпия, а Каспер. Он вбежал в комнату, замяукал при виде Сары и прыгнул к ней на колени. Сара засмеялась и погладила его. Каспер замурлыкал и уставился на нее замечательными золотыми глазами.
