Книга Йошкин дом - Виктория Райхер

Есть ещё, конечно, любовник Амвросий. Ученый, между прочим. Да. Но с любовником Амвросием всё просто: ученый, он и есть ученый. Нет, конечно, бывают и хуже, Алевтина вон вчера привела я вообще молчу, а у Амвросия, между прочим, профессорская ставка, не хухры—мухры. Любовник Амвросий был красив, умён, преимущественно добр и хорош в постели, когда мог. Мог Амвросий нечасто, объясняя это сложной внутренней жизнью и общей ослабленностью организма к сорока пяти годам. Талюшу Амвросий, в общем, устраивал, потому что когда он—таки мог, он—таки мог хорошо. Но если бы Талюша позвонила ему в десять вечера и попросила всё бросить и поехать привезти ей суши, любовник Амвросий сказал бы ей что—нибудь вроде «Не капризничай, Авиталь. Не маленькая. У меня сложная внутренняя жизнь, сорок пять лет и кризис среднего возраста. Я люблю тебя безумно, настолько, насколько позволяет напряженная международная ситуация. Какие среди ночи могут быть суши???». Талюша вздохнула. Действительно, какие среди ночи могут быть суши. Хоть удавись.

Ну, положим, были еще Коби и Моти. Эти завсегда были, куда девать такое счастье. Коби и Моти были круглосуточно готовы принести себя в жертву Талюшиным слабостям, причем любым, причем навсегда. Беда только в том, что в ответ Коби и Моти требовали быстрой и страстной любви и дружбы, а оделять любовью и дружбой Коби и Моти Талюша побаивалась. Нет, мы, конечно, современные люди, но ведь где гарантия, что Коби и Моти не приведут за собой потом еще и друзей? Нет гарантии, никакой. А если на самих Коби и Моти Талюша была еще со скрипом согласна, то на их друзей Жожо, Рафи, Дуду и Ахмеда — отнюдь. Хорошо иметь много друзей, вздохнула Талюша и высморкалась в платок.

Суши хотелось так, что зубы сводило. Ну почему жизнь так несправедлива, почему? Вон ведь, и дом — полная чаша, и дети растут все соседи завидуют, и муж — умереть не встать, и любовник — обалдеть и застрелиться, и даже Коби и Моти ничего себе, если в профиль со спины. Ну почему? Как вести хозяйство и приходить получать любовь и дружбу, так они тут. А как хорошему человеку нужно внепланово раз в жизни суши, то никого и ничего. Ну почему?

Зазвонил телефон. Талюша метнулась к трубке и волнующим полушепотом произнесла «аллоу?» с интимной такой интонацией в конце. Она всегда так отвечала на телефон.

— Талечка, как дела? — раздался в трубке до боли знакомый мамин голос.

— Нормально, — быстро перешла Талюша с интимно—волнующих интонаций на раздраженные, — тебе чего?

С мамой Талюша обычно разговаривала коротко и ясно. Без изысков.

— Талечка, я тебе сегодня там вкусненького передала, — сообщила мама извиняющимся тоном. — В зелёной коробочке. Папа с работы принёс.

— Вкусненького? — вяло переспросила Талюша, представляю, что у неё там за вкусненькое, небось опять эти её пирожки, — это чего еще?

— Да не знаю я, — отозвалась мама, — говорю же, папа принёс. У них там на работе какая—то встреча была, не то с японцами, не то с китайцами, и всех угощали какой—то гадостью, я название забыла. Вроде рыба там внутри и чуть ли не водоросли, ты же понимаешь, мы с папой такого есть не будем, а тебе, может, понравится. Ты у нас современная.

— Рыба? Водоросли? — и так уже хриплый Талюшин голос, казалось, осел еще сильней: она боялась поверить, — СУШИ???

— Может, и суши, — без энтузиазма согласилась мама, — я ж не знаю, как эта дрянь называется. Кажется, именно так.

Талюша не дослушала, бросила трубку, рванулась к холодильнику и распахнула белую дверцу. На центральной полке одиноко стояла кастрюля со старыми щами. Сбоку виднелись сосиски и пачка крабовых палочек. На полке ниже стоял томатный сок.

— Где, — не своим голосом завопила Талюша, перекрикивая десять тысяч футбольных болельщиков в телевизоре, где мои суши, ГДЕ???

— Какие суши, — спросил муж, на удивление быстро оторвавшись от экрана, — такая коробочка была зеленая?

— Да, да, зелёная, мама передала, — Талюша пританцовывала у холодильника не хуже, чем на экране танцевал у чужих ворот центральный нападающий проигрывающей команды, — это папа с работы принёс, у них китайцы были с японцами, и их всех сушами кормили, ГДЕ?!?

— А, вот это как называлось—то, — отворачиваясь обратно к экрану, рассеянно произнёс муж, — а я как раз таких никогда не пробовал, там их немного было, я все и съел. Надо же, говоришь, японцы с китайцами готовили, вот никогда бы не подумал. Нормальная такая еда.