Ноа тут же пошла на попятную.
— Ну, даже если и есть, у них нет к ним прямого доступа.
— Тогда понятно, почему они продолжают тебя преследовать, — заметил Коди.
— Я — ключ. — Внезапно Ноа поняла, что имел в виду А6М0.
Коди и Питер недоуменно смотрели на Ноа.
— Ключ? — спросил Питер. — Что это значит?
— Ничего, — ответила Ноа. — Просто… нам нужно выяснить, что они со мной сделали, верно? Если они продолжают меня преследовать, значит, я им очень нужна.
— Может быть, — сказал Питер, не спуская с нее глаз. — Или они боятся, что ты кому-то расскажешь о том, что с тобой произошло.
— Кто мне поверит? — возразила Ноа. — Я сирота, меня не раз отправляли в исправительные заведения. Неужели ты думаешь, меня станут слушать, если я заявлю, что Чарльз Пайк нанял людей, которые меня похитили, чтобы ставить на мне эксперименты?
— Нет, боюсь, не поверят, — согласился Питер. — Что же их так тревожит?
Они замолчали почти на минуту. Наконец, Коди откашлялся.
— Я могу взять тебя с собой и сделать рентгеновский снимок. — Он посмотрел на часы. — Мой приятель сказал, что примет нас в любое время после полудня.
— Отлично, тогда пошли.
Ноа пересекла комнату, взяла куртку и собралась забрать лэптоп.
— Ты намерена взять его с собой? А я рассчитывал еще немного поработать, — извиняющимся тоном сказал Питер. — Теперь, когда я знаю, что искать, у меня появился шанс найти недвижимость, принадлежащую «Пайку и Долану». Ты понимаешь, о чем я, — места, где они могут держать… других. Таких, как ты.
— Мне нужно взять его с собой, — сказала Ноа.
— Серьезно? Но ты ведь…
— Лэптоп будет со мной, — резко сказала Ноа.
— Господи, успокойся. Я просто…
— Почему бы тебе не пойти с нами, Питер? — вмешался Коди. — Я уверен, что ты сможешь подключиться к Интернету у Джека.
— Я думал, что нам лучше не высовываться, — проворчал Питер.
Ноа бросила на него свирепый взгляд, и он поднял обе руки, показывая, что сдается.
— Ладно, возьму куртку. Но так мы потратим больше времени, вот и все.
Стол оказался на два фута короче, чем требовалось, поэтому Ноа пришлось свесить ноги под неудобным углом. В комнате воняло сладковатым дезинфицирующим средством, кошачьей мочой и влажным мехом. Вдоль дальней стены шла полка с надписью: ЛЕКАРСТВА ДЛЯ СОБАК, КОШЕК И РЕПТИЛИЙ.
Ноа с трудом сглотнула. Сверху на нее смотрела бежевая камера, подобная гигантскому злобному глазу. Джек, приятель Коди по колледжу, закончил укладывать тяжелый свинцовый передник на нижнюю часть туловища Ноа.
— Извините за слишком короткий стол, — сказал он. — Не предназначен для людей.
— Все в порядке. — Ноа с трудом улыбнулась.
Коди стоял в дальнем углу, глядя на монитор, на котором должно было появиться изображение. Питер ждал в соседней комнате.
«Интересно, что рассказал своему другу Коди», — подумала Ноа.
Ветеринар не выглядел встревоженным из-за того, что кто-то пользуется его оборудованием. Однако такие вещи не могли происходить с ним часто.
— Ты готова? — спросил Джек.
Ноа кивнула.
Машина несколько раз щелкнула.
— Я закончил, — сказал Джек, подошел к ней и снял свинцовый передник.
— И это всё? — спросила Ноа.
— Да, теперь есть снимок в цифровом виде, — весело заявил ветеринар. — Мы получаем результат мгновенно. Если хочешь, можешь взглянуть. — Он повернулся к Коди. — Сейчас ко мне привезут охотничьего пса, которого сбила машина. Вас можно не провожать?
— Да, конечно. И еще раз спасибо, дружище.
— Никаких проблем. — Джек улыбнулся и повернулся к Ноа. — Рад был познакомиться. Приходи, если тебе потребуется дегельминтизация.
И он вышел, посмеиваясь над собственной шуткой.
Как только дверь за ним захлопнулась, улыбка исчезла с лица Коди. Он наклонился, изучая экран. После коротких колебаний Ноа соскользнула со стола и подошла к нему. На мониторе она увидела увеличенное черно-белое изображение. Четко, словно пальцы, выделялись белые ребра. Под ними и вокруг них она разглядела какие-то комковатые массы.
— Ну? — не выдержала Ноа, когда прошла минута.
Коди не стал смотреть ей в глаза.
— Мы были правы. — Он указал на монитор. — Вот твое сердце. А рядом, поменьше, — тимус. Чуть дальше, ну… этого там быть не должно.
Ноа посмотрела на пятно. Оно было лишь немногим меньше ее сердца.
— А чем занимается тимус?
— Сегодня я поговорил с одним приятелем, который специализируется на эндокринологии, — ответил Коди. — Прежде всего, тимус производит и обучает Т-лимфоциты.
Ноа вопросительно посмотрела на него.
— А если попроще?
Он рассмеялся.
— Извини. Тебе известно, как работает иммунная система?
— Примерно. — Ноа пожала плечами. — Она защищает человека от болезней?
— Точно, — сказал Коди, которого эта тема сильно занимала. — Специальные виды клеток сражаются с болезнью. Однако поначалу иммунные клетки не знают, что следует делать. Когда человек рождается, тимус создает для них нечто вроде учебного лагеря. Он тренирует их, и они превращаются в Т-клетки, или белые кровяные тельца, которые противостоят инфекции. К тому времени, когда у человека начинается пубертатный период, они хорошо обучены, и тимус начинает уменьшаться.
— И к чему приведет появление дополнительного тимуса? — спросила Ноа.
— Во время перерыва я кое-что почитал, и мне удалось найти несколько работ, — ответил Коди. — Помнишь мышей, о которых я рассказывал, тех, что рождались с дополнительным тимусом?
— Да?
— Ну, в их случае оба тимуса прекращали свою деятельность одновременно. Таким образом, второй попросту оказывался лишним. Однако один из исследователей предположил, что, если бы один из них продолжал функционировать, он создал бы новые, более сильные Т-клетки, которые, возможно, удалось бы обучить воевать с определенными болезнями.
— Например, с ЧУИМ, — задумчиво проговорила Ноа, понявшая к чему клонит Коди.
— Совершенно верно.
— А теперь мне нужно сделать анализ крови? — сказала Ноа.
— Если хочешь, — сказал Коди. — Я сообразил, что сегодня утром даже не спросил тебя, хочешь ли ты знать. Если нет, то все в порядке. — Он с беспокойством взглянул на Ноа.
— Я хочу знать, — решительно сказала она, протягивая ему руку. — Давай не будем тянуть.
Коди достал небольшой контейнер с набором инструментов. Ноа отвернулась, когда он ваткой со спиртом протер ей внутреннюю часть локтя. Коди знал свое дело — она почти не почувствовала, как игла проткнула кожу. Глядя, как кровь медленно наполняет пробирку, Ноа спросила:
