Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Отношение у Гупты к женщинам ласково-циническое, и очень практичное, и я его понимаю, будь у меня такая бурная деловая жизнь, я бы тоже, очевидно, приобрел такую же сексуальную философию.
— Все красивые девушки в Нью-Йорке, все модели и актрисы, Эдвард, — поучает меня Гупта, — по крайней мере, 80 процентов из них уж точно, употребляют кокаин, это считается очень шикарным, и покупать им кокаин — быстрейший и простейший, но увы, не дешевый способ выебать и удержать их. Ты не знал мою герл-френд Летишу? — спрашивает меня Гупта и тотчас же сам себе отвечает: — Нет, ты не мог ее знать, Дженни видела ее несколько раз. Летиша работала для «Элит», — Гупта называет одно из самых известных в Нью-Йорке модельных агентств, он уже знает, что интересы хаузкипера Эдварда далеко не ограничиваются кухней. — Она мне очень подходила, я любил ее ебать, ты знаешь, Эдвард, как нелегко найти удовлетворяющего тебя партнера для постели, к тому же, Летиша очень эффектная девушка, с ней приятно было выходить. Я так к ней привык, Эдвард, что даже стал ее брать с собой в мои деловые поездки. Но однажды на таможне при досмотре у нее обнаружили кокаин. Я сам давал ей деньги на кокаин, я сам иногда нюхаю кокаин, впрочем, не часто, — вставил Гупта, — но здесь, в Соединенных Штатах, это занятие — детская забава, есть же страны, в которых такое развлечение просто немыслимо, я не разрешал Летише брать кокаин с собой в поездки. Хорошо, эта история случилась в стране, где я просто заплатил таможенникам, случись это, скажем, в моей родной стране, это был бы мой конец, у нас очень суровый закон, не помогли бы и мои деньги, Эдвард, — серьезно сказал Гупта. Я ему посочувствовал. — После этой истории я расстался с Летишей, — сказал Гупта, — она уже на могла жить без белого порошка, что мне оставалось? — опять проапеллировал он ко мне.
По-моему, именно из-за девочек Гупта был одно время одержим идеей купить дом у Изабэл, и очень нелегко с этой идеей расстался. «Так невозможно поддерживать связи с женщинами, — жаловался он мне, — как, если я бываю в Нью-Йорке раз в месяц? Когда я внезапно опять приезжаю сюда через месяц, все мои женщины уже куда-нибудь пристроились».
Бедный Гупта. Я не понимаю, отчего он нервничает. У него столько женщин в Нью-Йорке, что они начинают звонить ему еще за неделю до его прибытия в город. Он использует мой номер телефона, так что все звонки получаю я. Бедный Гупта, глаза у него куда более голодные, чем он сам, и ему хочется всех женщин.
* * *
В один из последующих вечеров Гупта выебал Татьяну у нас в доме, в моем доме, ибо я же здесь живу. Почему я знаю? А я пришел тогда домой, было около полуночи, свет во всем холле и на лестницах был выключен, чего обычно Гупта не делает, это привилегия моя и Стивена только — выключать свет в холле. Свет был выключен, и из солнечной комнаты гудела классическая музыка — Чайковский, которого Татьяна обожает и которого терпеть не могу я.
По всему было ясно, что где-то в глубинах дома в этот момент Гупта вонзал свой бирманский член в Татьяну.
* * *
Спустя пару недель я был в субботний вечер в доме вдвоем со здоровенной дамой по имени Тереза, которую я ебал, не очень, впрочем, успешно, прошлую ночь и субботний день. Тереза, прожившая больше десяти лет в Европе, только что вернулась в Нью-Йорк. Я видел ее второй раз в моей жизни.
Писательница, с очень хорошей фигурой и порядочно потрепанным в жизненных бурях лицом, Тереза уже собралась уходить, как вдруг загудел звонок в дверь, он у нас звучит как Биг Бэн или кремлевские куранты. Я никого не ожидал в этот вечер. Когда я открыл дверь, на пороге стояла одетая в черное, как всегда, взволнованная и экзальтированная Татьяна.
Я очень церемонно представил дам друг другу, и так как Татьяна сказала, что хочет со мной поговорить об очень важном деле, а Тереза просила меня проводить ее, я оставил черное привидение в доме и пошел проводить Терезу.
Проводил и вернулся в дом, покуривая.
* * *
Вернувшись, я не сразу нашел Татьяну, дом-то большой. Я покричал ее, она не откликалась. Послонявшись по этажам, я наконец обнаружил ее, лежащую на третьем этаже в гостевой комнате на кровати. В темноте. Она зачем-то стала мне рассказывать историю своей встречи с Гуптой и то, как он выебал ее, со всеми подробностями. Рассказывая, она хватала меня за руки в темноте и пила вино, которое она знает где взять в нашем доме и уже взяла, пока меня не было.
Истеричная ее история, рассказанная мне то шепотом, то с криками, свелась в конце концов к тому, что, не принимая никаких противозачаточных средств, эта отважная и безалаберная русская женщина, конечно же, забеременела от бирманца.
— Ну хоть хорошо тебе было, удовольствие получила? — поинтересовался Эдвард.
— Получила, — ответила она нахально. — Он, как зверь, весь дрожал, когда ебал меня. Приятно. Он ценит женщину, не то что ты, Лимонов.
Я лежал на спине и посмеивался. Наша жизнь, как желтые цветы. После Дженни я насмешливо решил, что нет счастья мне в любовной жизни, и перестал искать любовь. Дженни, женщине, которую я даже не любил, женщине, в сущности, совсем не моего вкуса, случилось послужить последней каплей, которая расколола меня вдребезги.
* * *
Я уже долгое время живу в мире, как в меблированных комнатах — ничего не устраиваю, только пользуюсь всем, что в мире есть, и женщинами тоже. Я очень далеко ушел от пылкого и безумного Эдички, каким я был четыре года назад и каким оставил себя миру.
Татьяна изумляется, как я оказался на Эдичку не похож. Читая мою книгу, говорит она, она плакала, а я, видите, продал ее Гупте за пиджак.
— Черный ты человек, Лимонов! — грустно сказала она мне недавно по телефону, когда я, озлившись в ответ на ее параноидные претензии, сказал, что ничто, кроме ебли, нас с ней не связывает, что она не богата и не умна и мещанка. Татьяна тоже меня не любит — она видит во мне писателя, автора книги, над которой она плакала, я ее интересую, но это потребительский интерес, она меня использует, я расцвечиваю ее жизнь, вношу в ее жизнь интересность, как специи вносят в еду, в общем-то пресную. Я же встречаюсь с Татьяной из-за того, что мне нравится ее ебать, так что мы прекрасно друг друга используем — я только не ною, шучу, улыбаюсь, радуюсь, а она ноет и настаивает на том, что я «не такой». Я сам знаю, что я не такой.
Потом я пошел пописать. Находился я в туалете недолго, но, когда вышел, Татьяны в комнате не было, это ее штучки, ее стиль. Я звал ее, искал, обошел весь дом, а потом, не найдя, плюнул и ушел гулять. Я было настроился выебать несчастную свежебеременную, задрав ей ее черное платье. Она любит ходить в черном. Ничего, в следующий раз выебу, или выебу кого-нибудь другого.
* * *
Гуляю я всегда по одному и тому же маршруту — иду на Вест по 57-й улице, достигнув Мэдисон, иду по Мэдисон вверх, люблю богатую Мэдисон, к тому же, там можно всегда встретить красивых женщин. Прогуливаюсь я неторопливо, — разглядываю знакомые мне почти наизусть витрины дорогих магазинов и заглядываю в лица прохожим. Мужские лица я разглядываю с целью сравнения — интереснее ли они моего лица. Вы скажете, что трудно остаться объективным, сравнивая с собой, но я стараюсь — мне важна истина, меня интересует, много ли у меня конкурентов в моей борьбе. Конкурентов мало, есть мужчины куда красивее меня, но той самоуверенной злости, той командирской решительности, которая появилась в моем лице примерно в то же время, как я стал работать миллионерским хаузкипером, ни у кого в лице нет. Странно, но миллионерский дом дал мне уверенность, может быть, от Стивена заразился я этой нервной самоуверенностью, научился хозяйским замашкам — Стивен ведь везде чувствует себя как дома. В тот единственный раз, когда я ходил с ним в ресторан, помню, как он первый забрался за стол, в самый удобный угол сел, сука, положил локти на стол, удобно, крепко устроился, чихать ему на всех. «Может, от Стивена?» — думаю я, разглядывая в зеркальной витрине свое лицо. В прежнее время я даже стеснялся остановиться на улице и посмотреть на себя в витрину, боялся, что скажут прохожие. А теперь мне все равно, что они скажут, жалкие неудачники, bunch of suckers, ненадежные и неуверенные. «Не доверяй никому», — вспомнил я слова Линды. Нет, Линда, никогда не стану доверять, будь спокойна. Еще чего, им — доверять!
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
