Книга Зубы дракона - Александр Прозоров

Врата поддались и медленно раздвинулись с тяжелым старческим стоном. Еще пару минут поколебавшись перед неширокой щелью между толстыми зелеными створками, я положил ладонь на рукоять ольхона — чисто рефлекторно, без всякой задней мысли — и шагнул вперед.

Чегай стоял посреди улицы метрах в пяти от ворот, прямой, как стелла, с гордо вскинутой головой и горящими глазами — алые шерстяные браслеты на запястьях, новенькая рапсодия, рукоять и ножны ольхона украшены золотой чеканкой; ноги широко расставлены, руки закинуты за спину — просто памятник, а не человек! Похоже, пока я маялся сомнениями перед воротами, кто-то успел настучать об этом семейству Че.

— Приветствую тебя в Небесном Городе, Лунный Дракон! — вкинул Чегай правую руку, и добавил для десятка зевак, торчащих по сторонам. — Этот человек является гостем в доме рода Че и находится под его защитой! Идем, Лунный Дракон.

Он развернулся и, не оглядываясь, зашагал по улице. Величественно, неторопливо-прямо как цапля по болоту. Пришлось топать за ним.

Город Повелителя Вселенной стоит прямо на темном камне горы. Улицы, отполированные ногами прохожих до зеркального блеска и шероховатые стены — сложены из бордового гранита. Из-за стен во многих местах свешиваются тяжелые зеленые ветви деревьев, но как ни странно, плоды на них болтаются мелкие и неаппетитные. Дички. Прохожие попадаются редко, и все как один шарахаются в сторону, смотря на меня, как на дрессированного медведя: вроде и безопасен, но вдруг кинется? В общем, узнают все — человеком я оказался известным. Вот только радости от этого пока не ощутил.

После пятиминутной прогулки мы остановились перед высокой бронзовой дверью.

— Вот, Лунный Дракон, — внезапно расплылся в улыбке Чегай. — Это и есть дом рода Че. Запомни наш вымпел. Теперь он твой.

Выцветшая от времени тряпка болталась высоко на шпиле над куполом дома и — на мой взгляд — ничем не отличалась от серых клочков ветоши над другими домами. В общем, цвета знамени различить не удалось.

Бронзовая калитка вела в сад — если можно назвать садом участок земли, засаженной дичками. Мы прошли к дому по коридору между двумя каменными барьерами высотою мне по пояс, и именно на такую высоту по ту сторону барьеров была насыпана земля, густо заросшая маголой. Когда-то создателем этого огорода на голой скале пришлось изрядно потрудиться…

— Завтра я соберу гостей в честь твоего прихода, — остановился Чегай перед одной из дверей, выходящей во двор. — А сегодня отдохни после дальнего пути. Это будет твоя комната. Завтра утром я зайду.

— Чегай, а где Ирена?

— Ирена?.. — он замялся. — Понимаешь, Лунный Дракон… За меня отдают замуж Льему из рода Малу… Если в нашем доме будет жить посторонняя женщина… Да еще заречанка… Это может вызвать плохое впечатление.

— Так где она?

— Она на берегу озера живет. У Дороги Просителей. Это в самом конце нашей улицы, сразу за стенами.

— Ну так пойдем, покажешь.

— Да ты что?! Нельзя убегать из дома, оказавшего приют, в первый же день! Потом сходишь. Сегодня отдыхай… — и он довольно решительно подтолкнул меня к двери.

Назвать мою комнатенку «люксом» язык не поворачивался: суровая каменная келья три на два, из мебели — только огромная охапка сена в углу. Украшением являлись две бойницы во внешней стене — за ними сверкало озеро. Кристально прозрачная вода дышала свежестью, весело рябила мелкими волнами, заигрывала чистотой и непорочностью. Глядя на нее, я сразу почувствовал, что нужно принять душ. Но душа не было. Была пряно пахнущая копна давно скошенной травы. Пахнущая терпко, сочно. Я подошел к ней и рухнул носом вниз, провалившись в мягкую массу почти до пола, закрыл глаза, втягивая опьяняющие ароматы… И сознание уплыло от меня до самого утра.

* * *

— Вставай, Лунный Дракон, — довольно бесцеремонно растряс меня Чегай. — Вставай. Мы садимся завтракать.

— А-а? — попытался я собрать расползающиеся спросонок мысли. — Что говоришь?

— Вставай завтракать, Лунный Дракон.

— Какой завтрак, Чегай?! — уселся я в кипе сена и принялся вытряхивать травины из волос. — Ты же прекрасно знаешь, что я не ем нормальной пищи!

— Но я же должен пригласить тебя к столу!

— Пригласил. Молодец. Теперь иди кушать. Не буду же я сидеть за столом и заглядывать вам в рот! Иди, а я пока погуляю.

— Ладно, я тебя потом найду, — он скрылся за дверью.

Поднялся я, честно скажу, с трудом. Ох, и сонное тут сено, глаз после него не раскрыть! У порога стоял кувшин с водой. Не знаю, для питья или для умывания — я вылил его себе на голову. Стало немного легче. Тогда я распахнул дверь и вышел во двор. Сладко потянулся и занялся вытряхиванием набившейся в волосы травы. Солнце уже жарило вовсю, вяло шелестели листья на деревьях, спекшейся кровью темнела тень стены. Небесный Город… Я осторожно огляделся — никого — и совершенно по-обезьяньи зачесал себе под мышками. Там, похоже, тоже застряло колючее сено…

Интересно, успею я найти Ирену, пока они тут брюхо набивают? Должен успеть. Город-то — размером с садик возле ТЮЗа.

— Забыл сказать, Лунный Дракон, — как из-под земли вырос рядом Чегай. — Повелители Вселенной, когда узнали о твоих подвигах, позволили допустить тебя до своих глаз. Я сейчас все покажу. Пока мы едим, ты можешь потренироваться в правильном поведении.

— В каком?

— Как правильно вести себя в доме Властителя Вселенной. Все твои шаги расписаны здесь, на дорожке. Все властители изучают этот ритуал, — не без гордости заявил Чегай. — Вход на дорожку со стороны дома находится там же, где вход в палату Повелителя, а дверь на улицу там, где его трон. Понятно?

Я кивнул.

— Ты делаешь два шага, опускаешься на колени и целуешь пол…

— Что-о?.. — изумился я подобной процедуре.

— Ты делаешь два шага… — терпеливо стал повторять Чегай.

— Ты хочешь сказать, что я, Лунный Дракон, должен опуститься на колени перед какими-то засранцами?

— Ты сошел с ума! — мгновенно сорвался на крик Чегай. — Это Повелители Вселенной! Не каждый властитель удостаивается чести увидеть их хоть раз в жизни!

— Вот и я обойдусь.

— Но ведь это Повелители Вселенной! — уже тише, но с глубоким душевным восторгом повторил Чегай.

— Я не вселенная, а дракон. И ни перед кем не на колени опущусь. — В моих спокойных словах не было никакой позы. Думаю, ни один питерец, окажись на моем месте, преклоняться перед кем бы то ни было не стал.