— Вот я и сам думаю. Но эту бочку нам вдвоем не осилить, да если бы и осилили, то клипербот не поднимет. Надо спустить шлюпку, но вдвоем мы и этого сделать не сможем, а у тебя еще и рука болит. Был бы ветер, мы бы притянули сюда нашего «Разведчика»… Но ветра нет. Может, ночью подует…
— Знаете что? — предложил юнга. — Поезжайте вы один на клиперботе к самолету, привезите оттуда нашего командира, а я подожду вас тут. Втроем спустим шлюпку, перекатим туда каким-нибудь способом бензин и доставим его на самолет.
— Это будет не так скоро. А вот пока мы ветра ждем, он может с нами распрощаться.
— Так давай я останусь, а ты плыви за Барилем.
— У меня же рука болит, я долго не прогребу, — ответил юнга.
Петимку не хотелось оставлять мальчика одного на этом не очень надежном судне, но, взвесив обстоятельства, он согласился. Марко полез назад, на шлюпдек, а штурман на клиперботе отошел от парохода.
Юнга следил, как лодка удалялась и наконец исчезла. На самолете зажглись бортовые огни. Очевидно, Бариль включил маленький аккумулятор. Юноша присел возле шлюпки. Он смотрел на черную воду моря, в которой отражались уже первые звезды, и терпеливо ждал возвращения клипербота. Вдруг он насторожился: где-то совсем близко послышалось не то рычанье, не то тявканье. Оно раздавалось все громче. И, точно в ответ, во тьме на затопленном пароходе зарычал какой-то зверь. Вскоре к нему присоединился другой.
Глава XXII ТАИНСТВЕННЫЙ ПАРОХОД
Бариль нетерпеливо ждал штурмана и юнгу. Он следил за ними в бинокль и видел, как они огибали судно.
— Отчаянный народ! — сказал он Зоре. — У нас в бригаде о таких говорили: «Свет не удивит, а разбиться может».
— А что, если они там кого-нибудь нашли? — заметила девочка.
— Я — против. Где же мы поместимся?
Размещаться действительно было негде.
Когда зашло солнце, на пароходе зажегся зеленый огонек. Судно стояло к ним правым бортом. Первые легкие сумерки уже мешали разглядеть на нем людей, но когда клипербот отошел от парохода, Бариль не спускал с него глаз, пока он не приблизился настолько, что стало заметно отсутствие одного пассажира.
— Боялись мы, Зоря, что они пассажиров привезут, а выходит, что наш один там остался. Вот народ! — удивлялся пилот.
Бариль и Зоря с нетерпением ждали приближения лодки.
Наконец Петимко причалил и рассказал о результатах разведки.
Узнав про бензин, Бариль сразу засуетился.
— Так у меня же левый бак цел, а с половинным запасом мы часа три можем продержаться!
Пилот принял план, придуманный юнгой и штурманом, правда неохотно соглашаясь оставить самолет. Но другого выхода не было. Проинструктировав Зорю, как ей вести себя, Бариль пересел на клипербот.
— Значит, если что-нибудь случится, — сказал пилот девочке, — мигай бортовыми огнями. И держи надутую подушку все время под рукой.
Зоря пообещала выполнять все, что ей было приказано, и летчики отплыли. Ночная тьма уже совсем покрыла море. Резиновая лодка плыла при свете звезд, ориентируясь по зеленому огоньку парохода. Позади остались фонари самолета. Веслами греб Бариль, а Петимко в это время отдыхал и снова подробно рассказывал о результатах осмотра судна.
— Кроме штурманской рубки, вы никуда не заходили? — спросил пилот.
— Нет.
— А может быть, там есть кто-нибудь живой?
— Надумал! Мертвый еще может быть, а в живых разве только крысы остались. Марко сейчас, наверное, слышит, как они пищат.
Вдруг до них долетел стон. Оба замолчали и стали прислушиваться. Низкий, могучий стон, один, другой… Стон переходил в глухой рев.
— Это что? — спросил пилот.
Штурман молчал, ожидая повторения необычного звука. Звук вскоре повторился. Это был стон, заканчивавшийся чем-то вроде рева сирены: о-о-у-у-у… Но не протяжно, а громко, раскатисто. Казалось, звуки неслись с парохода, но штурман и пилот не были в этом уверены.
— Если на пароходе так поют крысы, — сказал Бариль, — то я не завидую нашему мальчугану. — И он изо всех сил налег на весла.
Встревоженные страшными звуками, летчики спешили. Еще несколько раз слышался вой, потом все стихло. Клипербот шел с максимальной скоростью. Вот перед ними уже обрисовался силуэт парохода. Он чернел на фоне ночи, как маленькая башня с надстройками. Единственный зеленый огонек спокойно светил над ней. Штурман сложил ладони рупором и крикнул:
— Марко-о! Марко-о!
Но даже эхо не ответило — звук потонул в пустоте. Они ждали ответа, но тишина была неподвижна. Тогда они закричали вместе. На этот раз с парохода долетел ответ:
— Алло-о-о! Алло-о!
— Он или не он? — спросил штурман, не узнавая голоса.
— Да, он! — уверенно заявил пилот и снова крикнул: — Марко! Где ты? Как подойти?
— Подходите под фонарь! — послышался ответ.
И штурман, убедившись, что говорит Марко, направил лодку к фонарю.
Очутившись под трапом, который вел на нижний капитанский мостик, они снова услышали громкое тявканье. Где-то в недрах парохода рычал какой-то большой зверь. Марко появился на ступеньках трапа.
— Эй, мальчик, что это у тебя здесь за концерт? — спросил Бариль. — Степаныч уверяет, что это крысы развлекают тебя.
— Чтоб их, этих крыс! Я когда услышал, сначала так перепугался, что хотел в воду прыгать и к вам плыть. Потом привык. Верно, тут зверинец везли и не все звери потонули.
— Они могут оказаться не очень гостеприимными хозяевами, — заметил пилот.
— Пока они не вырвались на палубу, давайте спускать шлюпку, — предложил Петимко.
Чтобы легче справиться со шлюпкой, стали искать ручной фонарь. Его почти тотчас же нашли в штурманской рубке. При свете этого фонаря осмотрели шлюпки. Их оставалось на пароходе три: одна на левом борту и две на правом. Четвертой, очевидно, воспользовалась команда, оставляя корабль. Выяснилось, что подтянуть шлюпку на талях, а потом спустить ее в море им все же не под силу. Легче было бы ссунуть ее с наклонной палубы прямо в воду, но для этого надо было разбить подпорки, на которых шлюпка стояла.
— Тут без топора не обойтись, — сказал Бариль, осматривая подпорки. — Придется нам поискать инструменты в каютах.
— А звери? — поинтересовался штурман.
— Ну, они, вероятно, в клетках. И потом, не держали же их в капитанской каюте и в радиорубке.
Звери вели себя спокойно, и можно было допустить, что страшные хозяева судна ничуть не встревожены появлением гостей.
Освободив шлюпку от талей, все трое принялись искать топор или какой-нибудь тяжелый предмет, которым можно было бы разбить подпорки.
