— Вот уже и на кухне свои секреты! — заключил Ватанабэ. — Ладно, обойдемся мужскими силами. Надеюсь, справимся.
Мы действительно справились и спустя полчаса смогли предложить жаждущим скромную трапезу. На нее собрались все, кто мог ходить: голод — лучший глашатай. Поглощая кофе с бутербродами, я слушал последние новости. В основном их излагал Маршо, он оказался самым информированным (а может, самым громогласным).
С его точки зрения, после кошмарной ночи все складывалось не так плохо. Доктор Прелог осмотрел всех раненых и больных и заявил, что в срочной эвакуации нуждается только Фред. Наш уважаемый руководитель профессор Видович, равно как и коллеги Латинк, Эрландер и Чернецки, получили травмы, но работать могут. Вот видите, доктор Чернецки среди нас. А что касается остальных троих, то доктор положил их в свою больницу, под которую отвели домик в центре кемпинга. Услужливый представитель местного министра господин Дрнди прислал из деревни посыльного с запиской. В ней сын Востока сообщал, во-первых, что вертолет с оборудованием уже прибыл и разгружается, а во-вторых, что он намерен в ближайшее время доставить в кемпинг и наши драгоценные приборы, и продукты — сейчас как раз формируется отряд носильщиков. Кроме того, в деревню уже привезли аппаратуру для обеспечения связи, сейчас ее устанавливают. Так что в ближайшее время у нас должна появиться надежная связь с миром. В общем, нет ничего, что мешало бы нам прямо сейчас приступить к работе. А посему профессор предлагает сразу после завтрака (если эти небрежно порезанные куски хлеба и кое-как вскрытые консервы можно считать завтраком) собраться возле его, пардон, постели — поскольку он пока ходить не может — и обговорить детали.
Научный народ с энтузиазмом принялся обсуждать полученную информацию. В основном разговоры крутились вокруг предстоящей работы: где оборудовать лабораторию (а может, сделать их две, а то в лагере в одной было тесновато), не организовать ли, так сказать, передовой пост, поближе к этой самой зоне, и чего можно ожидать в ближайшие дни…
Я более или менее внимательно слушал общие разговоры, думая при этом о том, что делать мне самому, и поэтому не обратил внимания на необычный звук — то ли треск, то ли хлопок, который донесся снаружи. Зато на него сразу отреагировали Уокер и бывшие с ним двое охранников. Все трое насторожились, а капитан воскликнул:
— Тихо! Слушайте!
Все замолчали, удивленно глядя на него. И тут в наступившей тишине вновь раздался тот же резкий, сухой звук, и сразу еще несколько.
— Винтовка! — воскликнул Уокер и выбежал.
Я последовал за ним. Однако выстрелов больше не было.
— Это где-то там… — пробормотал капитан, внимательно вглядываясь в окружающие кемпинг холмы. — Хотел бы я знать, кто стрелял и в кого. Питер, — обратился он к одному из охранников, — дойди до больницы, посмотри, все ли там в порядке.
Посланный охранник двинулся к центру кемпинга, но не успел дойти до поворота, как из-за него показалась процессия во главе с господином Дрнди. Два десятка готанцев несли корзины и мешки с провизией. Я обратил внимание, что носильщики выглядели встревоженными.
— Доброе утро, господа! — приветствовал нас посланец министра, подойдя к столовой. — Я, как и обещал, доставил еду и часть аппаратуры. Однако ваш кемпинг встретил нас крайне негостеприимно.
— Вы ожидали увидеть на входе девушек с цветами? — предположил Уокер.
— Вовсе нет, — улыбнулся готанец, показывая, что оценил шутку. — Но я не ожидал, что в нас будут стрелять.
— Так это в вас сейчас стреляли?
— И очень метко, — подтвердил Дрнди. — Мне повезло, что как раз в этот момент меня окликнули и я повернул голову. Пуля пролетела совсем рядом. Потом было еще два выстрела, но я успел скрыться за деревьями.
— Значит, партизаны в Готане все-таки есть! — торжествующе воскликнул Уокер. — Что ж, в таком случае необходимо значительно усилить охрану.
— Об этом я уже позаботился, — сообщил представитель министра. — Завтра сюда прибудет группа нашего спецназа. Но уверяю вас, вы ошибаетесь. Никаких партизан и подпольщиков в нашей стране нет. Мы еще будем разбираться, кто этот стрелок, но скорее всего, это одиночка.
— Ладно, посмотрим, — заключил капитан. — А пока надо быть настороже. Вы слышали, господа? — обратился он к ученым, которые вышли из столовой вслед за нами. — В окрестностях кемпинга появился неизвестный стрелок. Пожалуйста, не стойте на открытых местах. Думаю, безопаснее держаться вблизи деревьев.
— Как же в таком случае проводить исследования? — спросил Маршо.
— Господин Дрнди вызвал местный спецназ. Надеюсь, он нас защитит. Расскажите об этом новом обстоятельстве профессору, пусть учтет при организации работ.
Спустя несколько минут все научные силы нашей экспедиции (не было только Марины; я не заметил, когда она исчезла) собрались в домике, отведенном Прелогом под лазарет. Кондиционер не работал, поэтому, несмотря на распахнутые настежь окна и двери, было душно. Все расселись где попало — на нескольких шатких стульях, кроватях, а остальные прямо на полу. Да, обстановка отличалась от той, к которой мы привыкли в лагере. Но настроение у людей осталось прежним. Даже появление неизвестного стрелка не слишком отвлекло коллег от предстоящей работы.
Все помнили доклад Латинка. Из него следовало, что максимум магнитных возмущений придется на вторую половину сегодняшнего дня. Это означало, что необходимо немедленно организовать наблюдения — потом феномен пойдет на спад, замерять будет просто нечего. Ватанабэ и Маршо пообещали в течение получаса установить все доставленные приборы и связать их с базовым компьютером. Его решили поставить прямо здесь, возле постели Видовича, чтобы наш руководитель вместе с Латинком тоже смогли принять участие в наблюдениях.
Встал вопрос об организации некоего «передового поста», выдвинутого максимально близко к опасной зоне. Тут пригодилась моя помощь. Достав захваченную с собой карту, я нашел нужную точку: она располагалась примерно в километре к востоку от кемпинга.
— Если верить карте, место здесь относительно ровное, пункт наблюдений оборудовать можно, — сказал я. — А дальше, мне кажется, двигаться не стоит.
— Я бы сказал, что не стоит отходить и на километр от кемпинга, — заявил Латинк.
— Но почему? — удивился Маршо. — Ведь, согласно карте, зона колебаний там заканчивается.
— Хочу напомнить, что, начиная с полудня, интенсивность поля возрастет почти вдвое, — ответил математик. — Пока что мой прогноз сбывался, думаю, сбудется и сейчас. Еще неизвестно, будет ли безопасно находиться здесь, в кемпинге. А уж выдвигаться ближе к зоне — вообще самоубийство.
— Странно слышать такие речи именно от тебя, Поль, — послышался голос от двери. Обернувшись, мы увидели Прунцля. А он между тем продолжал: — Помнишь, ведь мы вместе с тобой настаивали на продолжении исследований. И вот теперь ты заявляешь, что даже здесь опасно.
— Слушайте, Арнольд, это становится прямо вашей визитной карточкой — появляться в решающий момент разговора! — воскликнул Маршо. — Вы прямо как в опере: «Ты звал меня?» Откуда вы взялись?
