…Wirf die Glaeser an die Wand, …Разбей стаканы об стену,
Russland ist ein schoenes Land, Россия – чудесная страна,
Jo-ho-ho-ho-ho, hey! Йо-хо-хо-хо-хо, хей!
– Лучников – на рубеж! – громко скомандовал Чунгулай, махнув рукой.
В ту же секунду на переднюю кромку лесной опушки стали выставляться лучники. Каждый, выбрав себе место, деловито обходил его, приспосабливаясь к возможным перемещениям вслепую, – когда взор будет прикован к цели, а обстоятельства потребуют небольшого маневра. Лучники скрупулезно изучали, – глазами и на ощупь, ногой, – каждую кочку, каждый корень, откидывая лежащие на земле старые высохшие сучья и ветви, об которые можно было зацепиться, при быстрых смещениях – на один-два скачка.
Dschig…Чин…
Dschig…Чин…
Dschighis Khan…Чингисхан…
Все больше и больше надутых презервативов, лениво шевелясь в пути, приближались к опушке…
…Komm, wir tanzen… Айда, попляшем
auf dem Tisch, на столе,
Bis der Tisch zusammenbricht, Пока стол не рухнет,
Ja-ha-ha-ha-ha, hey! Йо-хо-хо-хо-хо, хей!
Некоторые презервативы перемещались не крутясь, как будто плыли по траве, некоторые катились ленивыми распухшими и окривевшими пинг-понговыми мячиками, а некоторые взлетали, – ненадолго, но довольно высоко, – после чего, плавно опускаясь, долго подпрыгивали.
Dschig…Чин…
Dschig…Чин…
Dschighis Khan…Чингисхан…
Кто-то из лучников взвизгнул от нервного напряжения, и весь лес тут же взорвался негодующими воинственными криками и улюлюканьем…
…Wodka trinkt man pur … Водку пьют чистой und kalt, и холодной,
Dass macht hundert Jahre alt, Этим и живут до ста лет,
Ja-ha-ha-ha-ha, hey! Йо-хо-хо-хо-хо, хей!
«Кто побежит сейчас, тот погибнет, – подумал Чунгулай. – Шары только того и ждут, чтобы кто-то выказал трусость».
Dschig…Чин…
Dschig…Чин…
Dschighis Khan…Чингисхан…
– Их больше сотни уже, – тихо сказал Бушер Чунгулаю.
– Они похожи на огромные муравьиные яйца… – задумчиво, сквозь зубы заметил Чунгулай.
– Муравьи – смелые воины, – кивнул Бушер. – Сто муравьев убивают лягушку. Но они очень легкие, эти яйца…
– В них могут таиться летающие муравьи.
– Не думаю, – покачал головой Бушер.
…Vaterchen dein Glas ist leer, …Батюшка, стакан твой пуст,
Doch im Keller ist noch mehr В подвале есть еще много,
Ja-ha-ha-ha-ha, hey! Йо-хо-хо-хо-хо, хей!
– В песне, которую я слышу, упоминается Великий Воитель. Слышишь ли ты это тоже, Бушер, или мне только хочется думать так?
– Я тоже слышу в песне упоминание Чингисхана, повелитель.
– Боюсь, они хотят усыпить нашу бдительность, родив у нас в памяти светлый образ величайшего из великих.
– Твое опасение пронизано мудростью.
– Не подпускать шары ближе, чем на половину полета стрелы! – приказал Чунгулай.
– Целься!
Dschig…Чин…
Dschig…Чин…
Dschighis Khan…Чингисхан…
Первым надвигался огромный, толстый баллон, имевший, в силу своего размера, наибольшую парусность. Судя по тому, как важно и степенно он, обгоняя всех, летел гигантскими плавными скачками, можно было решить, что он – главный командир белых пузырей.
Наконец-то шар-командир вошел в зону поражения…
На опушке прозвучала короткая гортанная команда, сотни стрел понеслись к шару.
Многие из них попали.
Презерватив лопнул.
* * *
Опушка разразилась восторженными, торжествующими криками.
– Да! – хищно и мстительно улыбнулся Чунгулай и удовлетворенно кивнул.
Музыка с гибелью первого шара оборвалась, а на стене крепостишки вдруг вспыхнула ярчайшая голубая звезда, испускавшая белый луч.
Белый луч, попадая в глаза, ослеплял на несколько мгновений. Потом глаза начинали видеть вновь, но в том месте, где была звезда, еще долго светилось багрово-красное пятно.
Это пятно, стоявшее в глазах, путалось в навалившихся сумерках с пурпурным диском садящегося за Берестихой солнца и очень мешало целиться в белые шары, дальность до которых с наступлением темноты становилось все труднее определить, – шары были не совсем одинаковых размеров, и шар поменьше казался более удаленным, а тот, что побольше, – расположенным ближе.
Но залпы следовали один за другим, и это вселяло надежду.
* * *
Через полчаса всем ордынцам стало понятно, что их духовная сила, меткость и мужество преодолели коварное колдовство: атака белых шаров захлебнулась.
Их, недобитых, оставалось не более десяти штук, когда ярчайшая звезда, бьющая со стены и посылающая в глаза ослепляющий луч, вдруг потухла.
Однако никто не успел испытать в полной мере радость победы и глубоко, облегченно вздохнуть: одна из кочек, находящаяся в поле недалеко от лучников – на расстоянии половины дальности полета стрелы, – вдруг вздрогнула и тут же начала стремительно и обильно извергать из себя густой, плотный грязно-желтый дым. Кочка дымила столь бурно, что Чунгулаю вдруг показалось, что в этом месте земля прорвалась и недра земли стали изрыгать подземных духов зла.
Почти сразу за ней на поле подпрыгнула еще одна кочка и тоже немедленно вышвырнула из себя неудержимый, бьющий со свистом и даже трясущийся от своей силы мощный дымовой фонтан…
Третья кочка… Четвертая… Пятая…
Лошади всадников, стоящих на опушке, начали быстро пятиться от дыма в лес, отрицательно тряся головами так, словно они, торопясь, решительно отвергали какое-то совершенно их не устраивавшее предложение.
– Шайтан?
– Нет, – ответил Бушер. – Джинны являются к людям иначе.
Дым стал плотным, густым, ядовитым. Даже тут, уже далеко от опушки, в лесной чаще было трудно разглядеть соседа.
– Надо отходить глубже в лес, – дрожащим от волнения голосом прошептал Шаим. – Если сейчас случится что-нибудь новое, воины могут начать поражать друг друга…
– Ты прав, – согласился Чунгулай. – Слепой друг хуже врага. …Отдай команду – пусть все уходят от дыма.
Голос его прозвучал в дыму как-то глухо, несмотря на то что они – Чунгулай, Шаим и Бушер – инстинктивно стремились держаться поближе друг к другу, чтобы не потеряться в этом вонючем дыму, не пропасть в одиночку в нем, не растаять без следа и воспоминаний.
Неожиданно дым вспыхнул в темноте, осветился алым, кровавым светом, – мимо них пронеслась небольшая, ярко-красная, горящая звезда, разбрасывающая во все стороны огненные красные искры. Со страшной скоростью звезда ударилась о ствол стоящего недалеко от них дерева и, отскочив от него, понеслась, не снижая скорости, вбок и тут же исчезла в дыму.
