Сталь звенела о железо, люди кричали от боли. Каспар видел, как один вопящий курганец взмыл над своей лошадью на конце рыцарского копья, заливая древко алой кровью. Падали кони, люди, вылетевшие из седел, в круговерти рукопашной погибали под копытами.
Каспар выстрелил из пистолета в лицо орущего северянина, и пуля, срикошетив о шлем варвара, проделала дыру в его черепе. Сунув дымящееся оружие за пояс, посол выхватил второй пистолет — на него уже несся, размахивая цепом, еще один татуированный воин. Выстрел Каспара разнес ему плечо, но тот продолжал наступать, ревя что-то на своем грубом северном языке.
Каспар подъехал к нему и вогнал меч в грудь курганца, выдернув клинок прежде, чем тот застрял в доспехах мертвеца. Посол задыхался от усталости, несмотря на кипящую энергию, пульсирующую в его венах.
Но рыцарям не дали закрепить преимущество — курганцы развернули своих коней и ловко вышли из боя, ускакав прочь. При виде спин врага Каспара охватил восторг, и он ликующе закричал что-то, сам не зная что.
Он хотел пришпорить коня и продолжить погоню, но услышал прорезавший воздух сигнал трубы, приказывающий имперской кавалерии прекратить преследование. С грохочущим в груди сердцем он натянул поводья и отвернулся от убегающих курганцев.
И увидел, что эта их маленькая победа была частью плана неприятеля.
На юге вдоль реки выстроилось больше тридцати всадников — вторая группа курганских конников. Пока Рыцари Пантеры разбирались с псами и первым отрядом, второй отряд отрезал им путь к отступлению и теперь приближался к ним. Вместо легких доспехов этих массивных воинов защищали броня из темных железных пластин, рогатые шлемы и деревянные, окованные бронзой щиты. Вооруженные длинными и широкими палашами и двухпоставными секирами, они представляли собой грозных и смертельно опасных противников.
Кони курганцев медленно шагали навстречу рыцарям, всадники восседали на них с заносчивым и высокомерным видом, хотя Каспар знал, что три десятка воинов Хаоса могут себе это позволить.
Рыцари Пантеры, напряженные, но не напуганные, собрались вокруг Бремена. Лошадь их павшего товарища скакала рядом с остальными — с его потерей бойцов осталось двенадцать. А двенадцать лучших и храбрейших Рыцарей Пантеры — это сила, с которой не так-то легко справиться. Уверенность и смелость были неотъемлемым свойством имперских воинов, и Каспар ощущал мрачную гордость — если он погибнет в этой унылой долине, то, по крайней мере, погибнет в самой лучшей компании, какую только можно себе представить.
— Есть только один путь, Курт, — сказал Каспар, торопливо перезаряжая пистолеты.
— Да, — кивнул Бремен, поднимая забрало и протягивая Каспару руку. — Прямо сквозь них, с отвагой и сталью.
— С отвагой и сталью, — согласился Каспар, пожимая руку рыцаря.
— Посол! — раздался голос позади Каспара.
Он повернулся и увидел Кажетана, выставившего перед собой связанные руки.
— Развяжи меня, — попросил он. — Я могу вам помочь.
— Что?! — фыркнул Бремен. — Ты действительно сумасшедший, если думаешь, что мы освободим тебя, Кажетан.
— Ну что ты теряешь?! — взмолился Кажетан. - Они убьют меня с не меньшей радостью, чем ты. Мы оба знаем, что вам не победить. Вы убьете многих, но и сами падете. Не важно, что я погибну, но я могу помочь выжить вам. Позволь мне сделать для тебя эту одну, последнюю вещь.
Осознав, что Кажетан прав, Каспар подъехал к Валдаасу и сказал:
— Отпусти его.
Рыцарь столкнул Кажетана с коня. Приземлившись на раненую ногу, боец пошатнулся. Затем он подняли связанные руки, Каспар вытащил меч, и Саша перерезал веревки о клинок.
— Каспар! — возмутился Бремен.
— Он прав, Курт. Они собираются прикончить нас всех, и я верю, что он хочет помочь.
— Мое оружие. Быстрее, — сказал Кажетан. — Враг рядом.
Каспар отцепил от седла сабли и лук Кажетана и сунул их бойцу, а тот мгновенно кинул стрелу на тетиву.
— Проклятие, Каспар, надеюсь, ты знаешь, что делаешь! — выругался Бремен, поднимая меч; Кажетан уже вскочил в седло лошади павшего рыцаря.
Но времени беспокоиться из-за Кажетана на было, и Курт развернул коня навстречу приближающимся курганцам.
Каспар тоже горячо надеялся на это. Меньше сотни ярдов разделяло два отряда, и тут курганцы с ревом животной ярости пришпорили коней, пуская их галопом.
Рыцари Пантеры, Каспар и Кажетан ответили собственными боевыми кличами и помчались вперед, на врага. Снег вскипал под копытами несущихся скакунов.
Стрела пронзила воздух, и первый курганский конник вывалился из седла с торчащим из шлема древком с серым оперением. За ним последовал второй, потом третий, потом еще и еще. Каждая пущенная стрела поражала по курганцу, и Каспар ошеломленно наблюдал, как Кажетан на полном скаку убивает воина за воином методичными и меткими выстрелами.
Саша расправился с восьмью врагами, прежде чем отбросить лук и прокричать боевой клич Кислева. Не отягощенный весом доспехов, Кажетан на стремительно летящей лошади вырвался вперед.
Он выхватил оба меча и врезался в строй курганцев вихрем вращающихся клинков. Оружие превратилось в два размытых круга серебристой стали; клинки жадно впивались в живую плоть. Трое конников упали на землю, а остальные потеряли время и сбросили скорость, пытаясь расправиться с безумным бойцом, затесавшимся в самый центр вражеского отряда.
Топоры и палаши сверкали вокруг Кажетана, но ни один из клинков не коснулся его. Ловко управляя лошадью коленями, он отражал все атаки, каждым ответным ударом рассекая чье-нибудь горло или находя в бреши доспехов жизненно важную артерию.
Тут и Рыцари Пантеры ударили по мечущимся курганцам, дерясь умело и слаженно, хотя Каспар знал, что им повезет, если они выйдут из схватки живыми.
Он увидел, как один конник подъехал к Кажетану сзади, и выстрелил ему в затылок. Лощина наполнилась эхом звонкой имперской стали, громыханием железных нагрудников и криками раненых. Тяжелые топоры пробивали броню, и еще один рыцарь упал, рассеченный от горла до пупа.
Бой перерос в беспорядочную свалку сталкивающихся людей, лошадей, клинков, крови и воплей. Потеряв скорость атаки, курганцы потеряли и инициативу в битве. Крики и вой сражающихся носились по долине, и Каспар видел, что исход драки висит на волоске. Старые инстинкты командира вернулись к нему вместе с пониманием того, что наступил ключевой момент схватки.
Курганцы были ошеломлены дикой атакой Кажетана и не готовы к яростному напору рыцарей, но вскоре они оправились и, видно, решили раздавить противника числом.
Чтобы победить или проиграть, сейчас хватило бы малейшей искры отваги или паники.
Он мимоходом отрубил руку взвывшему курганцу, откинулся назад, пинком вышибая его из седла, и увидел, как бородатый гигант с изуродованным шрамами лицом одним ударом огромного топора сбросил с лошади Рыцаря Пантеры. На враге были заляпанные алым латы, нагрудник украшали затейливые спирали, а голые руки охватывали железные трофейные кольца, и посол понял, что видит одного из сильнейших воителей Хаоса, безжалостного убийцу, любимца Темных Богов.
