Капитан Эшкрофт, громко выругавшись, направил луч большого фонаря прямо на это окно. Кошмар исчез практически одновременно с воплем антикульминации.
Выглядевшая кошмарной фигура оказалась всего лишь Янси Билом. Янси, в спортивной куртке и брюках, все еще стоял на коленях на внешнем подоконнике и, с трудом удерживая сомнительное равновесие, держался за выступы кирпичей по обеим сторонам окна. Он сказал или выкрикнул что-то, когда капитан Эшкрофт шагнул к нему, но через стекло никаких слов не было слышно.
Окно открывалось не так, как обычно открываются подъемные окна. Если потянуть за металлическую ручку на нижней части рамы, вся нижняя часть открывается внутрь и вверх под острым углом, оставляя достаточно места, чтобы можно было пролезть.
Кипевший негодованием капитан Эшкрофт открыл окно. Каким-то чудом Янси, бледный, с запавшими глазами, извиваясь, ухитрился просунуть ноги через отверстие. Оказавшись внутри комнаты, он встал и прислонился к окну спиной, чтобы закрыть его.
– Ну? – требовательно спросил капитан Эшкрофт. – Что, интересно, вы здесь делаете? Вы же уехали домой, не так ли?
– Я уехал домой несколько часов назад, да! Но я опять вернулся!
– Это бросается в глаза. Что же вы здесь делаете?
– Елиуй, бога ради, у вас сердце есть? Я должен был знать, как чувствует себя Мэдж, или нет? Я не мог бросить Мэдж!
– Ну и?..
– Я стал беспокоиться о ней, – сказал Янси, щурясь, так как свет светил ему в глаза, – так что я приехал обратно минут двадцать назад. Ваш цербер все еще стоял на страже у двери спальни, даже не позволил мне с ней поговорить. И если говорить о вопросах, старина, – взорвался он, – чего добиваетесь вы, полицейские? Полностью изолируете Мэдж или как?
– Нет, разумеется! Зачем нам это делать?
– Именно это я и хочу узнать, черт побери! Она сегрегирована и иммунизирована, ее нельзя было в большей степени отрезать от мира, даже посадив в тюрьму. Что это за игра, Хабаккук? Мне пришла в голову мысль, что адвокат девочке понадобится гораздо больше, чем доктор.
– Может быть, и понадобится, коли на то пошло. Мы знаем, чего мы добиваемся, молодой человек, у нас есть для этого основания. Теперь вы мне расскажете…
– Хорошо, хорошо!
В сумраке офиса Янси вместо приветствия помахал рукой доктору Феллу, Камилле и Алану. Потом его снова понесло.
– Я встретил Джорджа, – продолжал он, – когда тот шел спать. Джордж не запирает дом. Здесь никто никогда ничего не запирает, вот вам и результат! Ну, вся чертова компания уехала вечером в город. – Он посмотрел на Камиллу и Алана. – Я знал, конечно, что вы уехали вдвоем. Но оказалось, что Валери увезла Боба Крэндалла на своей машине куда-то там ужинать. Рип Хиллборо уехал за ними, чтобы успеть на последний сеанс в «Ривьере». Рип не вернулся, Боб не вернулся, Валери могла бы появиться на минуту или две, хотя бы для того, чтобы завезти Боба домой, но она этого не сделала. Никто не вернулся, а было уже почти одиннадцать часов!
– По словам Джорджа, – его глаза снова нашли Алана и Камиллу, – вы двое вернулись значительно позже десяти, но потом снова исчезли, не сказав никому ни слова. Не надо обладать большим умом, чтобы понять почему. – Тут Янси собрался с духом и посмотрел на капитана Эшкрофта: – Вы спрашиваете, что я здесь делаю, так? Полагаю, то же самое, что все остальные. Правильно ли я вычислил, Иегесиф, что две группы – вы и доктор Фелл, с одной стороны, и парочка почти, но не совсем влюбленных голубков, с другой – пришли сюда по отдельности после того, как прочитали и поняли четвертое послание на доске, а потом столкнулись друг с другом на пороге?
– Почему вы думаете, что столкнулись?
– Потому что то же самое произошло со мной, – ответил Янси. – Пусть сгорят мои штаны! Поговорив наверху с Джорджем, я спустился вниз, прошел через библиотеку в оружейную и нашел длинное, скучное послание, которое подразумевало только школу «Джоэль Пуансет», комнату 26.
Я был совершенно один, заметьте. Но я стоял там и громко разговаривал сам с собой, а это признак, что ты начинаешь сходить с ума. Должно быть, я действительно схожу с ума, если уж на то пошло. Потому что после того как я поговорил сам с собой (точнее, покричал сам с собой) насчет послания, я вышел в задний сад, чтобы охладить голову, прежде чем идти сюда. И голос из-за шпалеры с розами говорил со мной, когда говорить там было некому.
– Да, – кивнул капитан Эшкрофт, – вы точно направляетесь прямиком в психушку. Или же, – завопил он, – хотите, чтобы мы проглотили эту глупейшую чертову историю, которая когда-либо приходила в голову человеку, вляпавшемуся в неприятности! И в том и в другом случае…
– Вы можете понять, капитан, что я не валяю дурака?
– Хорошо, вы не валяете дурака. Так что произошло?
– Я пытался вам рассказать. «Мрак луны» – не так ли сказал сегодня однажды доктор Фелл? В том саду никого не было и быть не могло. Мэдж наверху под охраной; все остальные где угодно, только не там. И все же голос заговорил, шепчущий, бестелесный голос, когда я проходил мимо шпалеры с розами рядом с одним из стеклянных окон в вестибюле.
– Как голос по телефону, так?
– Да! Только из-за шпалеры, а вовсе не по телефону. «Если вы пойдете в эту школу, будьте настороже!» – и опять: «Если вы пойдете в эту школу, будьте настороже!» Я побежал к шпалере и заглянул за нее, но там никого не было.
– Если вы были совершенно одни, как кто-либо мог узнать, что вы собираетесь идти сюда?
– Потому что я говорил сам с собой, разве я не сказал? Я говорил сам с собой в оружейной, и французское окно там было распахнуто настежь, пока я не закрыл его от москитов. Любой на расстоянии нескольких ярдов мог услышать, как я бубнил насчет школы «Пуансет» и комнаты 26. Но кто был?
Капитан, я ничего не могу поделать, если вы мне не верите. Может быть, я на это и не рассчитываю. И все же я говорю чистую правду! Объясните голос как вам будет угодно, у меня же от него внутри все перевернулось. Но это вовсе не означало, что он может меня остановить. Так что я пришел сюда с мыслью взломать окно и самому здесь поискать. Между прочим, где тут комната 26?
– Пока не знаем, но скоро выясним. Вы знаете что-нибудь об этой школе?
– Вообще ничего, никогда раньше не был внутри.
– На некоторое время, мой мальчик, – сказал капитан Эшкрофт, – мы отложим суждение о вашем рассказе. Пойдемте лучше с нами, пока мы будем искать комнату; по крайней мере, это упасет вас от неприятностей и вы не будете слышать голоса, раздающиеся все равно из-за чего. Готовы, доктор Фелл? Все готовы?
Следующие пятнадцать минут – Янси шел впереди с капитаном Эшкрофтом и доктором Феллом, остальные двое плелись сзади – они исследовали каждый закуток основного этажа. Большой фонарь капитана руководил операцией. Янси, все еще на пределе, зажигал спичку за спичкой.
