Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Старая дура!
Приезжали и Елена, и Ольга. Строгую Ольгу Гаяне побаивалась. Та разговоров «за жизнь» не разводила, а была предельно конкретна.
Вопросы задавала по делу – что надо, что привезти, куда отвезти. Теперь она водила машину – подержанные «Жигули». На них же она привозила продукты – овощи, крупы, мясо впрок.
Она отвезла Гаяне в глазную клинику в Благовещенский. На операцию.
Она же и поджидала Гаяне в палате после операции – помогла переложить медсестре с каталки на койку и села на стульчике рядом. Ровно на два дня. Кормила с ложки супом и подавала судно. Пока больной не разрешили вставать и самостоятельно пользоваться туалетной комнатой.
* * *
В Баку почти никого не осталось – только младшая сестра от второго брака отца, которую Гаяне видела лишь однажды – когда та, еще девочкой, приехала на каникулы в Москву. Что говорить, чужой человек. А кто родной? Получается – Елена, Ольга и, разумеется, Машка.
Вот как в жизни бывает.
Родной свой город она тоже помнила плохо. Вспоминался запах раскаленного асфальта, пыли, белое слепящее солнце, обманчиво притихшее сероватое море и громкие крики уличных торговцев.
И все это было совершенно в другой жизни.
Вот только в какой?
* * *
Дмитрий Андреевич Колобов, несмотря на довольно комичную внешность, раннюю лысину, маленький рост, пухлые ручки и весьма явный животик, вываливающийся из-под брючного ремня, успех у дам имел оглушительный.
Все очень просто – Дмитрий Андреевич был весельчак, балагур и остроумец. И к тому же характером обладал легким, не занудным и покладистым.
Вот только жениться он не собрался за всю свою жизнь ни разу. Даже мысли такой в голову не пришло.
Почему? Да все очень просто! У Димы Колобова была мама.
У всех есть мамы, и что с того? А то, что Димина мама объяснила ему еще в нежном возрасте, что права на него имеются только у нее, у Галины Степановны.
Потому что родила в нечеловеческих муках, растила одна, без какой-либо посторонней помощи, кормила, обувала и дала образование.
Да! И кстати, своей личной жизнью пренебрегла – вот что важно!
И еще более важно, что так все это крепко вбила в голову своего ребенка, что дальнейших вопросов у него не возникало.
Им с мамой никто не был нужен! Бедность кончилась – Дима прилично зарабатывал, отдельная квартира была, машина тоже. Мама наконец ушла на пенсию и занималась только хозяйством. И это у нее получалось, надо сказать, отменно.
Никто не пек таких пирожков с капустой, как мама. Никто не варил такого густого «настоящего» борща. Никто ТАК не гладил Диме рубашки и не отпаривал ТАК стрелки на брюках. Никто не заваривал такой крепкий и вкусный чай и не подавал ему перед сном в мельхиоровом подстаканнике.
Никто не стал бы стоять четыре часа за югославскими теплыми ботинками в ГУМе для него.
Никто. Только мама, дай бог ей здоровья!
И понимали они друг друга с полуслова. И скандалов никаких, и никаких претензий. Никаких разговоров, что мало денег и хочется новое пальто или французские духи. Мама ничего не требовала и была всем довольна. И еще она рассказывала такие истории про молодых жен сыновей своих подруг, что кровь в жилах леденела и застывала.
– Да что ты говоришь? – дивился Дима и возмущенно качал головой. – Нет, ну надо же! – И с удовольствием глотал обжигающий малиновый борщ и выбивал слякоть из мозговой косточки, громко стуча костью по краю тарелки.
Галина Степановна отворачивалась к мойке и прятала довольную улыбку.
Поев, Дима откидывался на стуле и, блаженно улыбнувшись, нежно благодарил мамулю.
А уж после чая с ватрушкой благости его не было предела.
– Ох, мамуль! Ну как же нам хорошо вдвоем! Вот никто больше не нужен!
Галина Степановна поджимала губы и поводила плечом:
– Ну не знаю, сынок. А как же семья? Детки?
Дима чмокал мамулю в зардевшуюся от удовольствия щеку и вяло отмахивался – да ну их всех! С ними одни проблемы.
Галина Степановна внуков не хотела. Ну, бывает и так – всяко бывает. И еще понимала – любая сноха, даже самая хорошая (А такие бывают? Вот она сомневалась!), ей будет не по нраву.
Ни с кем не хотела она делить своего Диму. Он для нее и был всем: и сыном, и другом, и кормильцем, и опорой.
И жизнь Галина Степановна прожила долгую – многое видела, многое слышала. Как сыновья про мать забывают, не звонят месяцами, не помогают. Всем известно – как жена повернет, так и будет. И еще, зная свой строптивый нрав, она понимала – невестка любить ее вряд ли будет.
Так же, впрочем, как и она ее.
Подруги, посмевшие упрекнуть ее в эгоизме, моментально попадали в разряд бывших. А тех, кто спорить с ней не спешил, милостиво терпела.
Понимала, что сынок ее – ходок. А вот когда он «цеплялся» за очередную надолго, начинала нервничать. Про эту «журналистку» справки навела.
Навела и успокоилась. Не первой свежести, никакой красоты. Вобла сухая и очкастая. Без своей жилплощади. Семья неплохая, но бардака там хватает. Какие-то приемные дети, одинокие старухи. Рожать соберется вряд ли – проблем выше крыши. В общем, волноваться нечего. Пусть шастают на дачу на выходные. Мальчику Диме нужна размеренная половая жизнь.
* * *
Диме Колобову впервые показалось, что он влюблен. Нет, даже скорее не так. Влюблен он был, наверное, множество раз.
Здесь было что-то другое. Впервые он не уставал от женщины. Впервые! Впервые она, женщина, не раздражала его глупой, бесконечной болтовней. Не раздражала бессмысленной суетой и алогичными поступками. Впервые (за столько времени!) он не услышал ни одного каприза и не увидел ни одной истерики.
Напротив, эта женщина давала ему четкие и грамотные советы, помогала решить неразрешимые, казалось, вопросы. Не названивала, не скулила, не жаловалась на жизнь. Не просила подарков – даже намеком!
Тащила на себе огромное бремя своей большой, непонятной и сложной семьи. Успевала всех опекать, всех поддерживать, всем помогать.
Успевала и работать – на телевидении, между прочим. Водила машину – и водила, надо признать, не хуже его. Лихо, бесстрашно, по-мужски.
И он ею откровенно восторгался. На похвалы Дима Колобов был щедр. На похвалы – точно. Ведь это ничего не стоило.
Однажды ему даже подумалось, что такая женщина, как Ольга, вполне бы смогла стать прекрасной женой. Спутником жизни, так сказать.
И с мамой она бы наверняка ужилась. Потому что умная, неконфликтная, сдержанная. Безо всяких там бабских штучек. Да и жизнь ее потрепала – а это тоже опыт, да и какой!
И впервые он предложил женщине поехать с ним в отпуск. Впервые! Это была, скорее всего, проверка. Хотя он для себя так и не думал формулировать.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
