Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Наклонившись над багажником и опершись руками на похожие на крылья чайки задние фонари, Тедди попытался определить, есть ли запах. Тогда он наклонился еще ниже, к кромке крышки в том месте, где та прилегала к кузову, его ноздри уловили слабый запах чего-то отдаленно отвратительного. Он подумал «отдаленно», потому что запах доносился как бы издали, в нем был только намек на мерзость, и в то же время не был далеко, а всего лишь в дюймах от него. Тедди еще раз принюхался и ничего не ощутил, все было игрой воображения.
Мысль о том, что Франсин окажется вблизи машины, вызывала у него отвращение. Он даже предложил встретиться где-нибудь в районе ее дома, пойти в парк, в кино или где-нибудь поесть. Но она хотела прийти к нему и остаться с ним наедине. Что до Тедди, то ему претила перспектива находиться с Франсин и при этом не иметь возможности прикоснуться к ней. Она должна прийти к нему, а он должен преуспеть в их соитии, не допустить никаких позорных неудач. Это присутствие «Эдсела» ослабило его плоть, в этом Тедди не сомневался, потому что больше ничем не мог объяснить свое фиаско при столь сильном желании.
Ему оставалось только одно: не пускать Франсин в свою спальню, пока багажник «Эдсела» маячит в окне. При виде него Тедди вспоминался момент из одной передачи о дикой природе, которую показывали по телевизору: огромная человекообразная обезьяна поворачивается к своему врагу спиной и выпячивает зад, тем самым насмехаясь над ним и выражая презрение.
Иногда у Тедди появлялось такое же чувство в отношении «Эдсела», что он своими размерами, цветом и жутким содержимым насмехается над ним.
Даже Мегси, глядя на машину из своего сада, однажды сказала со смешком: «Кажется, будто у этого «Элджина» есть лицо, правда?»
«Это «Эдсел», – поправил Тедди.
Округленный рот, широко поставленные глаза, щеки… Он зажмурился и повернулся спиной к машине и только после этого снова открыл глаза. Наверное, Франсин недоумевает, почему он не пользуется «Эдселом», не ездит на нем к метро в Нисдене, чтобы ее встретить, например, а идет всю дорогу пешком. У Тедди никак не получалось придумать объяснение. Франсин наверняка недоумевает, но, скорее всего, спрашивать не будет. Скоро «Эдсел» уедет отсюда, прочь с его глаз, вон из памяти, и, возможно, у него хватит денег купить маленькую современную машину, нечто элегантной формы спокойного, темного цвета…
Тедди увидел ее раньше, чем она – его. Франсин неуверенно, почти робко вышла со станции и стала искать его взглядом. Сегодня – джинсы и голубая рубашка. Он был разочарован. Не очень сильно, но все же ошеломлен, потому что мысленно видел Франсин только в платьях, очень женственной, утонченной, принцессой.
Спрятавшись за столбом, Тедди наблюдал за ней. Франсин остановилась и стала его ждать. Он любовался изящной формой ее головы, и струящиеся, как вода, черные волосы не прятали, а только подчеркивали ее красоту; любовался ее угловатыми плечами, тонкой талией, длинными и стройными ногами, высоким подъемом ступни. Вот было бы здорово, вдруг подумал Тедди, если бы она всегда была рядом, чтобы он мог смотреть на нее, прикасаться к ней – но не разговаривать, – раздевать ее и снова одевать в тончайший лен или в какое-нибудь платье от Фортуни, но не в красное, как у Гарриет Оксенхолм, а в чисто-белое.
Франсин с несколько озадаченным видом смотрела в его сторону. Когда она на мгновение отвернулась, Тедди вышел из своего укрытия и окликнул ее:
– Франсин!
Улыбка и румянец, окрасивший ее щеки, преобразили ее лицо. У него промелькнула мысль, что мрачной и с белоснежной кожей она нравится ему больше. Он обнял ее и поцеловал в губы; поцелуй поначалу был легким, но с каждым мгновением становился все настойчивее, глубже, алчнее.
Франсин отстранилась первой, правда, с неохотой, для того чтобы сказать:
– Ну что, идем к тебе?
– Куда же еще?
– Помнится, ты говорил о том, чтобы сходить в кино или где-нибудь поесть.
– У меня достаточно еды, – сказал Тедди, – и специально для тебя есть вино. Пошли.
* * *
Дилип Рао пробыл в коттедже «Оркадия» так долго, что Гарриет задергалась. Франклин особо отметил свое намерение прийти домой рано. Ему предстояло завершить кое-какие мелкие дела, прежде чем ехать в аэропорт. Дилип отличался мужской силой и пылкостью, ему было всего двадцать, и казалось, что он не видит причин, почему бы им с Гарриет не остаться в кровати под балдахином до завтрашнего утра. Он не слушал ее объяснений, и в конечном итоге ей пришлось встать, сорвать одеяло с его обнаженного тела и швырнуть одежду. Дилип ушел в двадцать минут пятого, а Франклин пришел в половине.
Пока муж, сбросив все подушки на пол, прежде чем пристроиться на подлокотник дивана, куда-то звонил – очевидно, ему было важно сделать эти звонки перед отъездом из страны, – Гарриет сидела на кухне. Она приводила себя в чувство после секса и алкогольного хмеля чашкой крепкого чая. Еще раньше, вздремнув, Гарриет увидела вещий сон; для нее это не было редкостью, но выводило из душевного равновесия. Все эти предзнаменования всегда оставались бесплодными, события, которые они предвещали – смерть, несчастье, потеря дохода, увечье или смертельная болезнь, – случались нечасто, если вообще случались, однако на душе все равно оставался неприятный осадок. У Гарриет никак не получалось выкинуть из головы тихий голос, шептавший: «В последний раз, в последний раз», только вот определить, что подразумевается под «последним» – предыдущий или следующий за ним, – она не могла.
Однако продолжала гадать, не означает ли это, что она в последний раз развлеклась с молодым любовником, или что у нее в последний раз был секс, или что она в последний раз видит – и говорит ему «до свидания» – Франклина. Ведь всегда существовала вероятность, что тот не вернется из своей очередной поездки на курорт и останется с той женщиной, которая его сопровождала. Если такая женщина существует – только откуда ей знать?
Гарриет вдруг охватило чувство одиночества. Когда Франклин вернется, она отправится в собственное путешествие, второе за год, они всегда ездили отдыхать дважды в год, однако впереди ее ждут две пустые недели. Конечно, зайдет Дилип, он даже вряд ли будет ждать приглашения, но Гарриет сомневалась, что захочет снова его видеть.
На кухню пришел Франклин и спросил, не знает ли она, куда делся его ремень для чемодана.
– Он в твоем шкафу. На верхней полке. Франки, почему я не еду с тобой?
– Потому что мы отдыхаем раздельно, – ответил он. – Всегда отдыхали, всегда будем.
– То есть ты не хочешь, чтобы я ехала с тобой?
– Иди наверх и принеси мне этот ремень, ладно?
Она пошла.
* * *
После того как муж подогнал машину, загрузил чемоданы в багажник и уехал, Гарриет подобрала с пола подушки и принялась звонить знакомым, тем немногим, кого она называла своими друзьями. Она уже давно подметила, что когда из двух супругов, живущих в официальном или гражданском браке, уезжает женщина, то на мужчину тут же обрушивается поток приглашений на обед и другие развлечения. Все складывается совершенно по-другому, когда дома остается женщина. Никто никуда ее не приглашает, и ей, можно сказать, везет, если ее полностью не игнорируют.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
