ему Тадакацу. — Член! Понимаете? Я, по-вашему, на пидораса похож?
«Что ты хочешь?»
— Что он говорит? Член? — обратился охранник к Айко.
— Он говорит, что у женщины оказался член, и это его не устроило, — перевел Мунешиге.
— Скажи ему, чтобы успокоился, он у нас не единственный клиент.
— Успокойтесь, не нужно кричать, вы пугаете наших гостей, — вежливо попросил Мунешиге. Тадакацу в это время уже внедрился в его нейроинтерфейс и заканчивал синхронизацию нервных систем.
— Прошу извинить моего друга, между нами возникло огромное недопонимание, — произнес Ямаока.
— Это возмутительно! Что у вас за заведение такое? Голубая лагуна? Я требую книгу жалоб! Это так не останется!
— Что он, блять, несет? Жалобы? У него есть жалоба на нас?
— Он говорит, что хочет книгу жалоб. И что наше заведение — это голубая лагуна, — продолжал переводить Мунешиге, ухмыляясь от сдерживаемого смеха. — Может выбросим его на улицу?
— Эй, иди успокой своего друга, — обратился один из охранников к Ямаоке.
Тадакацу незаметно обнажил танто под плащом, повернул лезвие к себе и плавно вдавил в живот. Мунешиге кашлянул и оперся об стойку, ощущая, как в животе разрастается колющая боль. Ямаока подошел к Тадакацу и положил руку на его плечо:
— Джон, успокойся. Ничего страшного не произошло. Они извиняются за недоразумение и просят, чтобы мы покинули заведение.
— Нонсенс! Охуеть просто! А не пойти ли им нахуй? — продолжал нагнетать ситуацию Тадакацу, попутно вонзая клинок все глубже в живот.
— Он только что послал нас нахуй? — спросил охранник.
Мунешиге упал на пол и сжался от боли. Айко согнулась над ним:
— Что с вами? Что случилось?
— Живот, блять… Режет просто пиздец…
— Сейчас принесу что-нибудь из аптечки, — сказала Айко и побежала на второй этаж.
Ямаока достал из куртки сверток купюр и протянул охраннику.
— Извините еще раз, — он поклонился и пихнул локтем Тадакацу, чтобы тот тоже поклонился. — Мы уже уходим, конфликт исчерпан. Джон признает свою неправоту и приносит глубочайшие извинения.
— Видимо, Америка даже японца может превратить в идиота, — сказал охранник, убирая сверток в карман. — Гуляйте отсюда.
— Спасибо, спасибо. Извините нас.
Они вышли на улицу, Такадкацу согнулся и простонал; танто, который он вонзил в себя, был частью лиминала, но боль от него оставалась еще надолго. Они сели в машину, Ямаока закурил сигарету и протянул пачку Тадакацу.
— Думаешь, сработает? — спросил Ямаока.
— Надеюсь, потому что ждать конца его смены мне не хочется, — ответил Тадакацу, вынимая сигарету из пачки.
Мунешиге подошёл к двери своей квартиры, положил полиэтиленовый пакет с продуктами в ноги и достал ключ. Вставив его в замочную скважину, он на мгновение ощутил чужое присутствие в коридоре, будто бы кто-то следил за ним со спины — саднивший живот еще больше скрутило от напряжения, он резко обернулся, но никого не увидел. Щелкнул замок, и дверь открылась. Он поднял пакет и зашёл внутрь квартиры.
«Сразу видно корпората, параноик ебаный»
Ямаока вытащил из-за спины пистолет и снял с предохранителя, Тадакацу прервал лиминал, делавший их невидимыми для Мунешиге, и обнажил танто. Они бесшумно подошли к квартире и заглянули в приоткрытую дверь. Пакет лежал в прихожей рядом с лакированными туфлями, с кухни доносился шум включённого телевизора: кто-то смеялся под множественные аплодисменты.
«Ждёт нас?»
«Кого угодно, но точно не нас»
Ямаока поравнялся с дверью в уборную, она вылетела от удара ноги и отбросила его к стене. Мунешиге выстрелил, но пуля прошла сквозь исчезнувшего перед глазами Ямаоку и пробила стену. Ямаока подскочил откуда-то сбоку и выстрелил в грудь Мунешиге, он завалился в ванную и тут же выдернул чеку из осколочной гранаты.
Возникнув сзади Тадакацу, Ямаока схватил его за плечи и откинул назад в момент взрыва. Они упали возле входной двери. Мунешиге вылез из ванной и, пошатываясь, вышел в прихожую.
— Я знал, что вы придёте за мной, ублюдки, — сказал он, прицеливаясь в Тадакацу. — Вы заплатите за все.
Он сдавил крючок — и Ямаока выстрелил ему в затылок. Тело Мунешиге упало рядом с Тадакацу. Ямаока припал на колени, ощущая обволакивающее жжение в спине и затылке. Во рту возник металлический привкус, правый глаз перезагрузился и обои на стенах покрылись графическими артефактами, перекрывая пестрыми остроконечными линиями прихожую.
«Я даже не успел понять, что произошло»
Тадакацу поднялся и закрыл входную дверь.
«Ясубицу учил нас воспринимать всех противников как равных себе. Это помогает... Не терять сноровку»
«Ты все это время держал нас в лиминале?»
«Да... Мне кажется, я... Сейчас...»
Ямаока подавился кровью и обмяк. Тадакацу подошёл к нему и проверил пульс, затем оттянул бомбер и посмотрел на спину: кожа вдоль имплантированного позвоночника покраснела и раскалилась. Он достал охлаждающий гидрогель и смазал спину Ямаоки. Из открытой форточки донеслись завывания полицейских сирен. Тадакацу огляделся, зашёл в спальню и взял ноутбук с прикроватного столика, задержав взгляд на позолоченной рамке с черно-белой фотографией молодой девушки в медицинском халате.
Вон затянулся электронной сигаретой со вкусом бананового милкшейка и выпустил струи пара через ноздри, изучая файл с отчетом работы искусственного интеллекта Тадакацу на левом мониторе, и файл с журналом его нейроинтерфейса — на правом. Аномальные всплески активности искусственного интеллекта четко коррелировали с активацией лиминала, что, в целом, согласовывалось с прогнозируемыми результатами, если бы не продолжительность этих всплесков: искусственный интеллект продолжал работать на пике вычислительных мощностей даже спустя сутки.
— Значит, ты чувствуешь, что он заменяет твои мысли? — спросил Вон.
— Да. Я не могу сказать наверняка, потому что это не
