у нее:
— А что еще они могут сделать, кроме как угрожать?
— Эх, Костя… — Глеб Ростиславович потеребил перстень на своей руке, затем открыл верхний ящик стола и достал оттуда белый конверт. — Это повестка.
— Повестка? — мать раскрыла рот.
— Да. В военкомат. Пришла еще неделю назад. Сперва я пытался как-то уладить…конфликт. Не получилось. Теперь я обязан ее вручить.
Я беру конверт в руки. Открываю. Достаю оттуда небольшую карточку, на которой написаны мои данные. Здесь еще есть билет на поезд и какой-то медальон.
— Казачья застава… — догадываюсь я вслух.
Мать вздыхает и хватается руками за лицо. От ее эмоций мне становится не по себе. Такое ощущение, что в тот самый момент, когда я взял в руки этот конверт, перечеркнулось абсолютно все, чего я добивался здесь в последнее время. Но тяжелее всего смотреть на то, как она переживает.
— Я могу отказаться? — поднимаю глаза.
Глеб Ростиславович медленно отрицательно мотает головой.
— Но должен же быть хоть какой-то шанс! — я вскакиваю с места и содержимое конверта валится на пол.
Директор поджимает губы.
— Такая власть есть у немногих… — бубнит он себе под нос.
— Значит шанс есть? Что я могу сделать?
— Отсрочку тебе может дать только кто-то из глав одного из городских кланов. В нашем городе их всего пять. Так что выбор небольшой. Но очень немногие согласятся пойти на конфликт с Парфеновыми ради сына Льва Ракицкого. Твоего отца многие недолюбливали, но уважали. Однако этого может не хватить. Даже не знаю, что может заставить кого-нибудь заступиться за бастарда. Сейчас, итак, не самые легкие времена.
Черт… Мне нужно любым способом убедить одного из четверых дать мне отсрочку. Иначе — конец. Но какой подход может быть у десятилетнего парня к высокородным? Тем более что в военкомат я обязан прийти завтра. Почему директор не отдал мне ее раньше? Я бы успел что-нибудь придумать. Теперь у меня совсем не осталось времени. Что я могу сделать при этих обстоятельствах? Неужели только собирать вещи и бежать?
— Но кто нам может помочь? — спросила мать. — Посоветуйте что-нибудь, Глеб Ростиславович. Уберегите материнское сердце от переживаний. Ведь вы же знаете, что с Казачьей заставы не возвращаются…
Директор положил руку на свою трость и в задумчивости потер набалдашник.
— Попробуйте поговорить с Аввакумом Ионовичем. Отвечать за всех я не могу, но глава клана, в котором состою я, возможно, мог бы помочь. Со Львом они были в хороших отношениях. Не знаю остались ли у них долги друг перед другом, но это лучше, чем ничего.
Аввакум Ионович?! Тот старик в шляпе для которого я выполняю различные поручения? Это не просто шанс! Это лучший шанс! Единственный вероятный из всех остальных. Правда придется браться за его задания безоговорочно, но это лучше, чем уезжать к черту на кулички.
— Это все? Больше никаких вариантов? — с надеждой в голосе поинтересовалась мать.
Директор с разочарованием покачал головой.
— Завтра с утра тебе нужно явится в военкомат, Костя, — он кивнул головой в сторону конверта, который я держал в руках.
— Можно идти?
Конечно, доучиваться в этот день я не стал. На первой же перемене я убежал в соседний двор, нашел бродячую кошку, применил способность своего отца и добился того, чтобы у меня снова носом пошла кровь. В таком виде заявился в медпункт, где мне выписали очередное освобождение и отправили домой.
Домой я, конечно, не поехал. Добрался до ближайшего таксофона, нашел в своем портфеле визитку Аввакума Ионовича и позвонил по номеру.
— Да, Константин, — ответил на том гонце голос старика, вслед за миленьким голоском секретарши, которая сперва взяла трубку.
— Аввакум Ионович? Мне очень нужно с вами поговорить. Сегодня.
Некоторое время аристократ молчал, а затем предложил, чтобы через час я заехал в одну из его точек и взял там кассету напрокат.
Это был магазин под названием «1000 мелочей». Своеобразный аналог торговых центров из двухтысячных. Здесь можно было прикупить электротехнику, сантехнику, все для шиться и вообще на одном этаже, выкупленном в аренду в пятиэтажной хрущевке помещалось много небольших магазинчиков, в том числе и прокат видеокассет.
Я подошел к отделу, но меня остановила веревка, протянутая от одного края до другого. На ней висел листок с надписью «перерыв».
— Перерыв? — проговорил я вслух. — А сколько времени?
— Константин? — Аввакум Ионович показался из-за витрины. — Проходи.
Значит аристократ уже подготовился к разговору. Даже табличку повесил и продавца на перекур отпустил. Должна быть причина, по которой он так меня ценит. Кроме моего умственных способностей.
Я зашел и тут же утонул в сотнях видеокассет, стоящих на полках вокруг. Если бы на меня не давило одновременно столько обстоятельств, я бы взял «Маску» с Джимом Керри, заперся бы дома, нажарил бы семечек и пересматривал бы этот фильм до дыр. Но сейчас не до ностальгии.
— Что случилось? — спросил аристократ, сняв шляпу и положив ее на одну из полок.
Я вытащил пейджер из кармана куртки и протянул ему. В ответ поймал очень странный взгляд. Удивленный и разочарованный одновременно.
— Я вынужден отдать вам пейджер, — сказал я.
— Почему? — немедля задал он интересующий его вопрос.
Я знал, что приходить и прямо просить помощи будет неправильно. Во-первых, так я сразу оказываюсь на стороне слабого, а во-вторых, даю ему возможность с собой торговаться. Редкий человек не воспользуется не самым удачным твоим положением. Пока есть надежда в том, что он дорожит нашими деловыми отношениями, нужно попробовать сыграть на них. Я как бы вынужден перестать на него работать и это явно должно расстраивать.
— Вы знаете род Парфеновых? — спросил я.
— Что за вопрос? Конечно.
— Мы кое-что не поделили с сыном Александра Николаевича. И, к сожалению, наши детские разногласия вылились в то, что теперь Парфенов все устроил таким образом, что завтра мне нужно идти в военкомат. Очень скоро, кажется, я уезжаю на Казачью заставу.
Я достал из другого кармана медальон для пущей наглядности. Он был серебряный. Круглой формы и с изображением какого-то символа.
У Аввакума Ионовича был выбор. Взять в свои руки пейджер или медальон. Сейчас он выбрал второе.
— Парфенов сделал так, чтобы тебя призвали? — спросил он и внимательно осмотрел побрякушку.
Я кивнул.
— Ты знаешь, что это за место? Казачья застава? — аристократ прищурился и вернул мне медальон.
В ответ я пожал плечами.
— Если ты уедешь, то, наверняка, больше никогда не увидишь родную мать.
— Я это понимаю, Аввакум Ионович. Но что мне остается? Кажется, ситуация безвыходная.
— Что между вами произошло? — поднял он брови.
Тогда я рассказал все, как на духу о
