Не то чтобы она беспокоилась о Павле, но, согласившись на работу, девушка волей-неволей подвержена репутационному влиянию всего кооператива. Кто же знал, что негодяй даже тут проявит себя, выдав что-то вроде скромности Посифаи — супруги царя Миноса, возлегшей с быком, и породившей Минотавра.
Анжелика прыснула в кулачок, но через мгновение вернулась к серьёзному тону:
— Если не секрет, сколько вы зарабатываете? — Как корреспондентка умение держать себя во время интервью — не менее важное качество, чем подготовка к этому самому интервью.
Павел вскинул брови, немного удивлённый подобным вопросом в эту эпоху или, скорее, в этой стране.
— Что-то мне подсказывает, у вашего внука лицо будет как у камбалы, зато жена вылизана дочиста… — Полушепотом выдал он, тут же возвращаясь в диалог. — Мой ответ — не так много, как хотелось бы. Производство товаров съедает львиную долю прибыли, оставшуюся часть я направляю на расширение кооператива, чтобы советские граждане имели возможность купить продукцию «Черной карты» на любой улице, в каждом городе и даже регионе.
Паша расправил ворот полурасстегнутой рубашки, обнажив могучие грудные мышцы. В палатке тепло, но не то чтобы жарко, однако инстинктивные действия перед красивыми девушками настолько инстинктивны, что осознание «Какого хрена я вообще делаю?» приходит опосля.
— Конечно, можно поднять цены на товары, и зарабатывать больше, но, к сожалению, моя мама — учительница начальных классов, отец — образцовый работник завода. Они не только воспитали из меня совестливого гражданина, но и своим примером дали понять, что простому народу порой нелегко приобрести в семью то, что им бы хотелось. — Павел понизил голос, выглядя немного расстроенным, и даже грустным.
Дарья позади закатила глаза. Если бы она не видела, как охранники под руководством Евгения Фуницина уносят набитые наличностью товарные сумки, то даже поверила бы.
— Очень благородно с вашей стороны. Но кое-кто из ваших бывших сотрудников сообщил, что цены на товары «Черной Карты» гораздо выше стоимости их производства. — не согласилась Анжелика.
Увидев, как Павел напрягается, она почувствовала гордость за свою работу. Девушка встретилась со множеством людей, контактировавших с Коноваловым. Удалось даже взять небольшое интервью у торговца, занимающего распространением товаров Черной карты в соседние города. Казалось, тучный мужчина крайне недоволен своим поставщиком, и с осторожностью, но высказывался против него.
— Возмутительная ложь, которая не может иметь под собой даже иллюзорную тень оснований. Я — единственный, кто занимается производством товаров, а точнее — проектированием, постройкой,и обслуживанием станков, производящих их. Сырье также закупается мною из разных источников. Так что никто не мог вам сообщить о настоящей стоимости продукции, кроме меня самого. Это фак, гражданка. В смысле факт. — Сцепив пальцы замком, Паша придвинулся вперёд, нависнув над корреспондентшей.
Анжелика не собиралась позволять ему взять верх в словесном поединке:
— Специалисты из патентного бюро утверждают, что если бы вы поделились технологиями производства своих станков, советская легкая промышленность шагнула бы на несколько шагов вперед. Почему же вы отказываетесь? — Девушка перевернула страницу блокнота, готовясь быстро записать ответ, а также малейшие изменения в выражении лица Коновалова.
Дарья, стоявшая за спиной всё это время молча, поджала губы.
Корреспондентша, несмотря на то, что ставила на место негодяя, почему-то нравилась ей всё меньше и меньше.
— Мне больше интересно, кто дал вам указания задавать такие провокационные вопросы. Кто заинтересован в извлечении прибыли из краха отечественного производителя, составляющего конкуренцию незаконно ввозимым товарам из-за рубежа? — Павел спросил прохладным тоном, пристально всматриваясь в бегавшие карие глаза. — Но я отвечу на этот унизительный для меня, как для патриота, вопрос. Станки, что я спроектировал, работают на благо страны и УЖЕ двигают легкую промышленность на пути к развитию. Почему же не делюсь технологиями? По той же причине, по которой вообще ввели возможность создавать кооперативы в социалистическом государстве. Конкуренция. Наш рынок должен быть конкурентным, чтобы иметь возможность выжить. Если предоставлять результаты своего упорного труда, бессонных ночей, бесчисленных неверных расчётов, и их исправлений направо и налево, конкуренция как жизненно необходимый процесс попросту перестанет существовать. Это причинение прямого вреда моей любимой стране.
Анжелика скуксила носик, не ожидая, что молодой человек так хорошо умеет заворачивать свою жадность в блестящую обёртку.
— О какой конкуренции может идти речь, когда ваше производство полностью подавляет других отечественных кооператоров? Разве это не просто монополия? — Девушка совсем не испугалась мрачного вида великана. Не убьют же её в этой палатке, верно?
Чего она не знала, так это того, что Павел всерьёз подумывал о том, насколько человеческое мясо питательно для сверхъестественных собак…
— Очень льстит высокое мнение о моих подавляющих способностях, заставляющих других кооператоров вскидывать лапки к верху. Но правда такова, что когда две страны вступают в войну, та, что отстает в техническом развитии, но может продержаться некоторое время, быстро догоняет, и выравнивается с превосходящей силой. Не всегда за счёт чистых технологий, но за счёт смекалки, за счёт неординарных решений, за счёт всего того, что мы называем «польза конкуренции». — Павел скромно улыбнулся, но улыбкой человека, безразличного к чужому мнению.
— Хотите сказать, вы не конкурируете, а ведете войну? — Сделав очередную запись, Анжелика нахмурилась. Она понимала, что сдаёт позиции, тем не менее единственный выход — продолжать искать недостатки в ответах собеседника. Других методов воздействия в обойме попросту нет.
— Всякая конкуренция — есть война, как и любая война — конкуренция. Вы могли бы заметить, что конкурирующие друг с другом лыжники не закончат в цинковом гробу. Но… так ли это?… Существует ли их конкуренция только в рамках установленных правил? Только на лыжной трассе? Технически да, но… Всё определяет масштаб конкуренции. Именно масштаб показывает, насколько размытыми становятся области контакта. Конкурируют ли сами лыжники, конкурируют ли команды фармацевтов, отвечающие за фармакологическую поддержку лыжника, конкурируют ли политики, оказывающие давление на команды лыжников, конкурируют ли страны, к которым принадлежат все перечисленные. Правда ли, что лыжник не окажется в цинковом гробу, конкурируя с другим лыжником? — Полюбопытствовал Павел, уловив недоумевающий взгляд корреспондентки. — Веду ли я войну? Определённо. Но войну с иноземными захватчиками, пытающимися расшатать экономику нашей великой страны. С теми кто пытается развалить нас изнутри, превратить в страну третьего мира, из которой можно выкачивать бесконечное количество ресурсов. Такого не будет. Вот мой ответ тем, кто прислал тебя. Интервью окончено, всего доброго.
