class="p1">— И что с ней? — Не знаю, зачем спросил. Совсем не хотелось знать.
— Руки потеряла. Рёбра были сломаны. Лицо почти не пострадало.
— Взрыв в лаборатории. — Констатировал я.
— Да. Как ты узнал?
— Так она из неё не вылазила.
— И что теперь делать? — Посмотрела на меня с надеждой.
— Ничего. — Твёрдо ответил я. — Один раз её Маша спасла. А когда мы сделали ТЕБЕ плату, то Маша её увезла. А ведь мы только на свидание собрались. А после её уже и спасать не было необходимости. Она исполнила свою роль.
— А как же любовь? — Не унимался в ней романтик.
— А причём тут любовь? Эля была средством достижения цели. — Жестоко, но так я теперь это понимал. — Хотя может она теперь новая цель.
— В смысле? — Загорелась в ней надежда.
— Может, я должен научиться по клеточкам собирать части тела? Делать новых людей? Сестру тебе? Искалеченная любовь — чем тебе не стимул? — Даже самому жутко стало.
— Бля! — Понимающе согласилась сестра.
— Вот только я не буду. — Тихо прошептал я, чтоб она не слышала. Неизвестно насколько сильно она хочет себе сестру. Или как это называть — репликант. Жуть!
Глава 75
Грусть, тоска
Заехали к пострадавшей. Лежала в отделении реабилитации для тяжело травмированных. Целый этаж безруких и безногих. В изоляции держат, на самом верхнем этаже, чтоб других людей не пугали.
Рук у неё не было по самые плечи. Грудная клетка перемотана бинтами, уже довольно грязными от времени. Лицо в шрамах, но может ещё рассосутся. Глаз замотан, но не стал спрашивать, что с ним.
Лежит, смотрит в потолок. Говорит: доктор плакать запретил. Ошиблась она. Взорвалось у неё. Если бы не защита, то вообще головы бы лишилась. Маша её часто навещает, подружились они во время поездки.
Покормили её конфетами из рук. Пить у неё есть стакан с трубочкой. Со всем остальным ей санитарки помогают. Выгнала нас, как после воды приспичило — стыдно ей. Перед уходом бросила мне: «Прости меня, дурочку!».
Вот и как мне теперь спокойно спать после всего этого?
Домой вернулись разбитыми. Родители тоже расстроились. Но они её не знали, и не видели.
Спали с Ксюшей вместе. Пришла вечером, и легла «валетом». Привычно ногу на меня закинула. Сказала, что не может уснуть.
Глава 76
Разбор полётов
Утром я проснулся в объятиях. Ксюша перевернулась в другую сторону. Надоели ноги мои за три месяца, наверно. Сейчас мирно дышала в затылок, обнимая руками и закинув ногу. С одной стороны, очень приятно, но очень тяжело во всех смыслах.
Аккуратно выполз из-под неё, и ушёл, чтоб не будить и не смущать. Приготовил себе завтрак. Не забыл и про сестру. У неё более лёгкий аппетит, и яичницы с сыром она по утрам не ест. Заварил ей овсянку со свежими ягодами. Кофемашина накапывала медленно кофе.
— Чего ты тут расселся? — Проснулась Ксюша, и сразу претензии.
— А что такого? — Удивился я. Вроде и её место у стола не занимал.
— Последняя неделя лета, а ты сидишь. Давай на пробежку собирайся.
— Да ладно я только поел. — Взмолился я.
— И так всё лето профилонил, ещё и ВУЗе тебя не проконтролировать. Неделя эта моя. Буду гонять тебя и в хвост и в гриву. — Столько в ней решимости, будто я ей запрещал всё лето спортом заниматься. Отыграться решила.
Спорить не стал — побежал. Хорошо хоть на одном уровне по выносливости были, и не смогла меня загонять, как не старалась. А после пробежки и душа поблагодарила меня за уже остывшую сопливую кашу. И ведь действительно понравилось.
Вечером родители выдали мне повестку к следователю. Сразу по приезду не стали подсовывать. Месяц пролежала, ожидая меня, и ещё за день не куда не денется. Похоже, ещё неприятности наклёвываются.
Собрал компьютер, что так и лежал в машине. Полетел смотреть лабораторию. Место было огорожено жёлто-полосатой лентой. Всё оставалось нетронутым со дня трагедии. Даже кровь не вытерли.
Эпицентр взрыва был на лабораторном столе, где Эля синтезировала простые, твердые материалы. Рядом был развороченный взрывом компьютер. В нём взорвались платы, хоть и не так сильно, но восстановлению уже не подлежат. Эля предупреждала, что сверхпроводники с металлическим водородом могут и взорваться. Это она и продемонстрировала на первом неудавшемся образце. У него только сверхпроводник и получился, за счёт того, что делался за один заход пространственного тоннеля.
На моих глазах тонкая серая проволока, скрученная в катушку, взорвалась, когда Эля начала её растягивать. Внешняя оболочка держащая давление разрушилась от деформации, и газ сжатый до твердого состояния просто взорвался.
Я тогда был очень рад, что эта штука в плате залита пластиком, и не подвержена деформации. Вроде бы как надёжно, но от взрыва экспериментального образца сдетонировали и они. В тот раз мы использовали всю защитную экипировку, и то взрывной волной хорошо прошлось по телу. А вот что такого взорвалось у Эли на столе, что разворотило всё вокруг и сделало из неё инвалида? Думаю, её спрашивать не стоит.
В общем, уничтожать платы, чтоб врагам не достались, нет необходимости. А свои наработки Эля сможет забрать с винчестера, если он не сдох. Может, какую премию и выпишут за исследования.
В эту ночь я спал один, но от утреннего бега всё равно не смог отбрехаться. От того и был немного на взводе. Энергия била через край, и требовала действий.
Не было никаких уважительных причин откладывать неизбежное. Пришлось отправиться в отделение. Сел в машину и поехал, благо адрес знал — пытался там когда-то права качать.
Доехал спокойно, припарковался перед входом — место было удобное. Тут же подлетел дежурный мент. Начал кричать: «кто такой, зачем приехал?». Показал ему повестку, он только ехидно сощурился.
— Предъявите документы на машину, и водительское удостоверение. — Вот тут я понял, что было огромной ошибкой ехать сюда на машине. Водительских прав у меня нет, и никогда не будет. Я ведь состою на учёте у нарколога.
— На каком основании!… - Начал качать права. Но был опущен на землю, а потом ниже плинтуса. Машина не моя — Ксюшина. Прав нет. У Ксю тоже. Сейчас выпишут штраф, заберут машину. А всё потому, что я встал на парковочное место начальника отделения полиции. Откуда мне было знать, что цифры на асфальте означают личное парковочное место. Я ПДД
