class="p1">По тротуару на противоположной стороне улицы шла пара, оба в плотных пальто, шапочках-чулках и вязаных перчатках. На вид им было за пятьдесят. Их руки были переплетены. В руках у каждого был бумажный кофейный стаканчик, накрытый белой крышкой.
На улице было холодно, но они разговаривали, улыбались, а их дыхание оставляло за собой шлейф. Может быть, они были молодоженами. Или, может быть, они были вместе двадцать пять лет и сейчас были так же влюблены, как и в начале.
Они были идеальной картинкой для того, чего я хотела.
Мне нужен был кто-то, кто прогулялся бы со мной до кофейни в десяти кварталах отсюда, независимо от погоды, потому что все десять кварталов мы могли бы говорить и держаться за руки.
Я добавила это в мысленный список, который составляла.
За последние пять месяцев я потратила много времени на размышления об отношениях. Я увидела, что многие из моих собственных, романтических и платонических, были нездоровыми. Это началось с моей семьи — моей биологической семьи. В юности я никогда никому не доверяла, кроме своей сестры, но даже наши отношения были натянутыми, испорченными постоянным, тлеющим страхом.
Я не могла вспомнить время, когда мы смеялись и играли, как дети, с безрассудной самозабвенностью. Я также не могла вспомнить, чтобы ссорилась с ней с таким же безрассудством. А сестры должны ссориться, хотя бы немного.
Моим отношениям с матерью недоставало уважения и обожания. Я жалела ее по сей день. Жалела с самого начала. А мой отец? Я ненавидела его всеми фибрами души.
Те немногие мои романтические отношения были эпически беспорядочными. Джеремая был Джеремаей. Я больше не собирался зацикливаться на своих ошибках. А потом был… Шоу.
Человек, о котором я не позволяла себе часто думать, потому что, в то время как Джеремая причинил мне боль, Шоу сокрушил меня. Я впустила его. Позволила ему увидеть себя настоящую. Впервые в жизни я позволила мужчине увидеть себя полностью, а он отверг меня. Он не верил в меня, в нашу связь.
Мы прошли испытание.
Он потерпел неудачу.
К счастью, после первых нескольких дней отгораживаться от него было легко. Помогало осознание того, что я не столкнусь с ним в городе. Телевизор можно было выключить, когда появлялось его лицо. Журналы в гараже можно было перевернуть на другую страницу.
Через пару месяцев, после того, как я отбросила свой гнев и разочарование, я смогла проанализировать и эти отношения. В некотором смысле, я должна была поблагодарить Шоу за этот новый взгляд. Поскольку он ранил меня так глубоко, что я поклялась измениться. Я поклялась повысить свои стандарты.
Если мужчина не дотягивает до планки, он может идти к черту. У меня были свои ожидания, и я не снижу их ни на дюйм.
Я училась на отношениях вокруг меня, крала кусочки счастливых фотографий для своего собственного коллажа.
Брайс и Дэш испытывали бесконечную страсть. Они были ответственными. Они бросали друг другу вызов. Делали другого лучше, никогда не сомневаясь в любви другого.
Доверие.
Партнерство.
Дрейвен любил Крисси всем своим существом, даже после смерти. Он совершил несколько ошибок, но его сердце всегда принадлежало ей.
Преданность.
Женевьев и Исайя так сильно верили друг в друга. Никакое судебное разбирательство не разлучило бы их.
Привязанность.
Дружба. Любовь. Мир.
Может быть, мне повезет, и я поставлю галочки рядом со всеми ними. Может быть, у меня будет шанс создать собственную семью и родить ребенка, такого, как тот, что у меня на руках.
Предательство Шоу вдохновило меня на этот список. Я делала все возможное, чтобы оглянуться назад на наше совместное время и посмотреть на него с нежностью. В некоторые дни я добивалась большего успеха, чем в другие, но я выздоравливала. Я надеялась, что однажды воспоминания о нем не будут такими горькими.
Амелии, дочери Женевьев и Исайи была всего неделя, она тихонько вздохнула у меня на руках, и я передвинула нас обеих, нежно покачивая.
— Ты такая драгоценная. — Я погладила пальцем ее носик-пуговку.
— Правда же? — спросила Женевьев, выходя по коридору из их спальни. Ее мокрые волосы были причесаны, и она была в мешковатых спортивных штанах. Ее движения были скованными и слегка болезненными, когда она села в глубокое кресло напротив дивана.
— Чувствуешь себя лучше?
Она кивнула.
— Спасибо. Внезапно стало трудно принимать душ.
— Этого следовало ожидать.
Женевьев и Исайя пережили свою первую неделю в качестве родителей, но оба были измотаны. Сегодня я принесла им суп и хлеб, а потом вызвалась посидеть с Амелией, пока Женевьев принимает долгий душ.
Пока ее матери не было, я изучала личико малышки, пытаясь решить, на кого она похожа. Я еще не пришла к выводу, но волосы у нее были как у Женевьев.
— У нее волосы Дрейвена. Твои волосы.
— Да, это так. — Женевьев улыбнулась дочери. — Могу я попросить тебя об одолжении?
— Конечно.
Радость в ее глазах потускнела.
— Я думала о нем. О папе. Ты знала его намного лучше, чем я. — Я прожила с Дрейвеном годы, в то время как Женевьев знала его всего несколько месяцев. — Ты поможешь мне?
— С чем?
— Я хочу, чтобы Амелия узнала, кем он был. Его хорошие стороны. Может быть, ты поможешь мне рассказать ей о нем.
О, сердце мое.
— Для меня это было бы честью.
Я посмотрела на ребенка, понизив голос.
— Твой дедушка был лучшим человеком, которого я когда-либо знала. Он спас мне жизнь.
— Он спас тебе жизнь? — спросила Женевьев. — Я этого не знала. Как?
— Он дал мне семью. Дал мне то, за что стоит бороться. Я была сломленной девочкой, когда приехала жить в Клифтон Фордж, и он не забрал меня. Он ожидал, что я приду к нему сама. Так я и сделала.
Дрейвен не верил в жалость. После того, как я познакомилась с ним поближе, он спросил меня о моем детстве, и я вкратце описала общее ощущение от дома моего детства. Он внимательно слушал. Сопереживал. Затем сказал мне кое-что, что определило курс на мое будущее.
Ты сильнее и лучше, чем твое прошлое. Выбери жизнь, которую ты хочешь, и надрывайся, чтобы так она и сложилась.
На пути были ухабы, но я все равно надрывалась.
— Дрейвен пригласил меня сходить куда-нибудь на мой двадцать первый день рождения, — сказала я Амелии и Женевьев. — Он не позволил парням пойти с нами. Мы пошли в «Бетси», и он заказал мне лимонную каплю (прим. ред.: лимонная капля — это коктейль на основе водки с лимонным, кисло-сладким вкусом,
