решил начать с Калужского детдома, то и решения нужно принимать там. Приеду и все сразу станет на места. Да, блин, тот же Собкин может что-нибудь присоветовать.
Раз уж решил, то и ждать нечего. Бегу в кабинет секретаря. Ну, а что? Пешком и потихоньку — что ли? Может у меня здесь и сейчас решается — как жить дальше? Да и надоело сиднем сидеть, нужно действовать. Прежде чем войти, я аккуратно заглянул за дверь. А вдруг там чего-то важное обсуждают, а я не вовремя? Но — нет, напротив, всё спокойно. Я бы даже сказал, что слишком спокойно. Потому что в кабинете присутствовал только один человек. Это была помощница Крапивина. Та самая Маша. Больше никого не было.
Эпический облом. По другому и не назовёшь. Маша рассказала, что все секретари райкомов разбежались по местам. Крапивин умчался в ЦК ВЛКСМ, по прямому приказу Михайлова. Там что-то с забастовками во Франции нужно решать. Вот честное слово, не могу понять — какое отношение Крапивин имеет к Франции и ихним забастовкам? Но — раз уж первый секретарь ЦК вызвал его, то скорее всего, что-то такое имеет место быть. Не мне лезть в это дело. Я вообще в политике не разбираюсь. Мне, если честно, пофиг на Францию и всю Европу вместе с ней. Там нету наших друзей. На мой вопрос:
— А Ерасыл где?
Маша ответила:
— Закупает концелярские принадлежности. Некоторые товарищи не берегут имущество горкома. Бумага и карандаши, последнее время, слишком быстро приходят в негодность. Прямо беда какая-то с этими неэкономными людьми.
Как я понял — это камень в мой огород. А что мне делать? Если я привык к шариковым ручкам. Они, по крайней мере, не делают клякс в самый неподходящий момент. В последнее время, я вообще перешёл на карандаши. От них можно не ждать сюрпризов, в виде чёрных пятен на листах бумаги. И кто виноват, что эти самые карандаши куда-то пропадают всё время. Мне их что привязывать или на цепь приковывать? Ладно, фигня какая-то, потом разберусь. Сейчас у меня другая задача.
Немного посидели молча. Маша упорно заполняла какие-то бланки. Постоянно сверяясь с записями в большой тетради. На меня не отвлекалась и делала вид, что занята и отвлекать её лучше не надо. Мне ничего не оставалось делать, как сидеть и рисовать всякую фигню на листочках бумаги. Потом мне это надоело и я попытался рисунками изобразить всю цепочку работ, что МОЖЕТ делать придуманный мной УПК. Получалось более-менее наглядно. Как по моему, то даже незнающий человек легко разберётся в схеме. Теперь бы пояснений добавить и можно использовать как наглядный плакат. Это дело неожиданно меня увлекло. А что? Ведь так получается гораздо лучше. Сразу видно все преимущества и недостатки моей схемы. Это ведь не сухие фразы текста, а вполне себе рабочая модель. А если хорошенько поработать, то и на листе ватмана можно всё это изобразить. Тогда вообще будет хорошо. Так и сидели вдвоём с Машей, а время потихоньку уходило.
Без разрешения Сергея Вадимовича мне из горкома ходу нету. Могут и штрафные санкции какие-нибудь применить. Не посмотрят на былые заслуги. Дисциплина у комсомольцев всегда была на высоте. А по другому, в этом времени нельзя. Молодёжи только дай волю и всё понесётся вскачь и по бездорожью. Эх! Чего же делать-то? Можно конечно сорваться и рвануть в ЦК ВЛКСМ, вот только — кто меня там ждёт? А вдруг мы с Крапивиным разминёмся по дороге? Я туда, а он сюда и в итоге получится, что лучше было бы сидеть и ждать. И Маша эта сидит и молчит, как будто бы я в чём-то виноват. Наверное Ерасыл чего-нибудь неправильно сказал или чего-то сделал, а я тут сижу и отдуваюсь за него.
В конце концов мне это надоело. Да и время обеда уже прошло. Что мне теперь голодным, что ли сидеть? Мало ли, что начальник не пришёл. Обед это дело такое, он вне закона. Он согласно конституции. Ну нафиг! Я человек раненый и мне нужно соблюдать режим питания. А если кто-то хочет похудеть, то это без меня. Мне наоборот нужно вес набирать. Впереди столько работы предстоит, что придётся забыть про положенный обед и ужин, скорее всего.
Сегодня день обломов какой-то. Только я подумал про обед, как в кабинет зашёл Крапивин. Вот что ему стоило появиться чуть-чуть попозже? Я бы спокойно перекусил и дальнейший разговор прошёл в спокойной обстановке. Теперь же мне приходится бороться с чувством голода и одновременно объяснять злому Крапивину — почему мне нужно уехать в Калугу? А то что Сергей Вадимович злой — это стало понятным сразу, стоило ему только войти в комнату. Не знаю, что там в ЦК произошло, но — секретарь Московского горкома комсомола только что зубами не скрипел от переполнявших его эмоций. На Машу сорвался ни за что не про что. Прямо даже расхотелось сначала что-либо говорить о Калуге.
Минут пятнадцать понадобилось, чтобы градус напряженности понизился. Тут свою роль сыграла Маша. Она каким-то образом, а скорее всего своим женским чутьём, уловила нужный момент и предложила попить чаю. Вот в это самое время, когда мы втроём наслаждались чаем, я и решился отпроситься. Может чай подействовал, а может Крапивин действительно успокоился, но — съездить в Калугу мне разрешили. А дальше всё пошло по известному распорядку. Звонок на вокзал, поездка на машине, недолгое ожидание на перроне и я уже в поезде. Хорошо, что успел позвонить Катерине и сообщить о скором приезде. Надеюсь что она поговорит с Собкиным и меня будут встречать.
Вроде тронулись. Всё — у меня шесть часов спокойного путешествия. Приеду в Калугу, высплюсь и тогда буду принимать окончательное решение. А пока буду ехать в поезде, можно просто обсудить, с самим собой, некоторые моменты. Надеюсь, что никто мне не помешает.
Глава 17
Комплекс упражнений с бревном можно немного изменить, в процессе выполнения — это не возбраняется. Тут всё зависит от настроения и твоей фантазии. Изменения — они ведь бывают разные. Фиг их знает, что понадобится в данный момент. Сегодня с утра я постарался выложиться по полной программе, для этого пришлось совместить и поменять порядок в трех, мне известных, сериях упражнений. Это было необходимо. Слишком уж напряжённый день предстоит. Поэтому исключил все упражнения на силу, оставив на гибкость и выносливость. Столько всего нужно успеть сделать сегодня, что тяжесть в ногах мне
