добавляет, когда прохожу мимо.
Они впервые ничем не заняты, все наблюдают, и под их взглядами мне становится не хорошо.
По мере приближения к окаменевшему, мне только хуже становится. Такое ощущение, что эта хрень высасывает из меня остатки энергии.
Если подойти ближе, перед троном на полу можно рассмотреть огромную тёмную руну. Она-то и подрабатывает вампиром на полставки.
Всматриваюсь: одно лицо с призраками, меня окружающими.
На груди вырублен миниатюрный символ – тот же, что на руках у остальных, поверх родовой печати.
Прикладываю руку. Изнутри его буквально разрывает потоком.
Настраиваюсь на его внутреннюю частоту. Символ засиял, значит, правильно действую.
Усиливаю подачу собственной атмы, предельная концентрация, ведь одна ошибка – и мгла внутри него меня попросту разорвёт.
– Элло-аликасто! – отчётливо проговариваю.
Вспышка, за ней резкий перепад. Едва не падаю. Голова так сильно кружится, что глаза закрываю и опираюсь на руку, которой только что руну разрушал.
Четыре последовательных хлопка. Оборачиваюсь, наблюдая за распадом пяти дымчатых клякс. Призраки исчезли. А души собираются в однородную массу и, кружась водоворотом, несутся к трону, поочерёдно впитываясь в истукана.
Окаменевший на глазах, по сантиметру, оживает, начиная с конечностей.
Процесс много времени не займёт, статуя словно оттаивает, причём в считанные секунды.
Всплеск мглы из трона, а следом кинетическая волна, она ничего не разрушает, только меня качнуло.
Глаза оживающего разгораются пламенем скверны. Двигает пальцами. А чуть погодя, уже кистью.
Немного отодвигаюсь, наблюдаю.
Шевелится, подняв руку с подлокотника.
– Кто посмел тревожить меня?! – едва шевеля языком, произносит незнакомец весьма низким и хриплым голосом.
Обросший, весь в драных, посеревших от времени лохмотьях. С хрустом поворачивает шею, на меня уставился.
– Арти, безродный антимаг, ученик Кейна! – переволновался, последнее стоило бы опустить.
– Кейн, в нашем измерении?! – возмущённо. – Как смеешь ты? – кричит, пытается подняться.
Взмах, образовывается трость из мглы. Опирается, теперь получилось: хоть и просел на левую сторону, но стоит.
У меня волосы дыбом встают, ибо, когда подобное звучит от полуразложившегося, трухлявого трупа…
Бьёт тростью об пол, звон аж визуализируется воздушной волной. Даже пол задребезжал. Вокруг Проклятого из щелей между камнями пробиваются струи мглы, с десяток, и каждый источник выдаёт всё больше.
Энергия стремится к магу, охватывает его. На глазах гниль структурируется, чернота сгущается в нужных местах и закипает. Дым и вонь жжёной кожи такие, что меня пот прошибает.
Настолько сильный перепад энергии, что даже в подобном месте и в таком состоянии её замечаю. На спинке трона появился крупный чёрный ворон, детализированный до каждой чёрточки, но не живой, а из мглы.
Птица громко каркнула и на Пожирателя уставилась. Глаза горят красным, а клюв и когти такого размера, что запросто через лёгкую броню заклюёт и порвёт.
Проснувшийся Проклятый резко оборачивается на ворона, замирает, но чуть спустя обращается, как к живому:
– И ты здесь! Чего вам тут надо? – злится.
– Кар – кар – кар, – упорно, примерно с одинаковым интервалом.
– Не верю! – агрессивно отвечает и двигается к птице. – Этот? Да иди ты, плут! Вам, Нефилимам, веры нету во веки, – проворчал и оборачивается ко мне.
Хоть он и практически восстановился, всё ещё похож на труп истерзанного монстром человека. Все раны чёрные от мглы. Хрустит шеей, переваливая башку из стороны в сторону.
– Покажи родовую печать, парень, – относительно спокойным тоном.
Однако его грубый голос делает грозной любую фразу.
Всё время, пока здесь нахожусь, не покидает ощущение, словно на собственных смотринах. И головой понимаю, в каком контексте они про меня говорят, но верить отказываюсь, ведь это может быть грамотный развод – чётко спланированная, многоходовая манипуляция.
Ворон притих, пристально следит.
– Значит, сам Кейн тебя обучал?! – хромая, шагает ко мне. – Интересно.
Подойдя, приближает ко мне лицо вплотную и глубоко вдыхает.
Старый фетишист…
Поворачивается снова к птице:
– Что от меня нужно?
Та трижды каркает в ответ, но теперь интервал разный.
Проклятый нахмурился, хотя и ранее выглядел крайне угрюмым.
– Его в столицу? – кивает, будто воспринимает карканье как обычную речь. – Ты ведь понимаешь, что не получится…
Ворон вновь каркает, но теперь дважды.
Наблюдая, чувствую себя очень глупо.
Повернувшись ко мне, маг вновь звонко стукнул тростью по полу. В нескольких шагах от нас из мглы появился образ.
Прорисовывается, а я уже его узнаю, это счетовод, падкий на украшения. Сразу быстро отнекивается:
– Мы тут не при делах! Источник работал, верхних не обижали, – мнётся.
– Запасы криогенных катакомб? – маг тяжело дышит.
– Около восьмидесяти тел. Самый низкий уровень за всё время, – потерев подбородок, отчитывается тот.
– Как раз хватит! – заявляет маг, переключая внимание на меня. – Пусть все использует. Что надо будет, паренёк скажет, – отмахивается, зевая. Останавливается, будто что-то вспомнил, и, не оборачиваясь: – Кто, Дисур его сюда притащил? Позови, пускай сам нянчится.
– Всё сделаю, – кивает. – А ты отдыхать? – уточняет.
– Нет, – со вздохом, и даже поясняет, хоть и неохотно: – Придётся немного осмотреться, да и кое-что подготовить!
Взмах руки, с ним ворон взлетает к потолку и моментально скрывается, будто в портал влетел. Маг направляется обратно к трону всё так же медленно. Поток мглы вокруг него сужается.
– Повезло тебе, антимаг, что он только проснулся и настроение пока хорошее! – задумчиво говорит тип с цепью. – Ну и сентиментальный очень. Верхние бы тебя порешили в два счёта, без раздумий.
– Так верхние же меня сюда и привели! – я скривился.
– Действительно… – согласившись, отворачивается.
Маг же уселся на троне и, откинув голову, замер, но не спит, а будто покинул тело.
– Для начала мне нужно к вашему источнику, а дальше видно будет, – говорю.
– Тебе в самый низ, через катакомбы. Я уже призвал молодого, здесь лучше жди, сам в них заблудишься и подохнешь, атмы там твоей нет. Тем более, он ждёт рядом, быстро спустится! – убедительно завершает и удаляется.
Одному оставаться здесь совсем не хочется, иду к лестнице, там дождусь. Не сразу нужный проход нахожу.
Спустя десять минут спускается Дисур:
– Знал, что всё получится!
– Ну конечно! – злюсь на него, ибо мог быть немного конкретнее.
– Перестань… – уговаривает обиженно. – Ты живой, а жрец пробуждён. Итог, достойный похвалы. Почти семь лет мы не могли пробиться через его прихвостней, – жалуется.
– Веди, – требую сухо.
Кивает.
Спускаемся.
– Как тебе удалось его убедить? – в глазах надежда на занимательную историю.
– А мне удалось? – не выказываю эмоций.
– Да, ведь я сейчас здесь, – с трепетом. – Обожаю эти стены, – уважительно, ведь для него это место силы.
Проводит ладонью по каменному покрытию.
– Сюрпризов ещё внизу ждать каких – то? – уже улыбаюсь.
– Да кто его знает! Ты же не говоришь, как жреца уломал. Я
