этот разговор. У вас есть какие-то конкретные предложения?
— Есть, — легко согласился я, — однако мне все же хотелось бы услышать ваши мысли.
Ситуация была понятна и мне и венгру. Он должен предложить мне достаточно интересные условия, чтобы я посчитал именно Лайоша Кошута своим главным союзником среди венгров. Такой себе «закрытый аукцион» — каждый предлагает свои условия в закрытую, а я уже выбираю человека, готового прогнуться сильнее всего. Пикантности добавляло то, что собеседник не знал первый ли он, с кем я поднял данную тему.
И тут соответственно дилемма — предложишь мало, заботясь исключительно об интересах венгров, ну и собственную власть урезать, не желая — упустишь трон, на который сядет кто-то более сговорчивый. Предложишь слишком много — станешь врагом для своих же подданых и вообще марионеткой в чужих руках. Ну а в том, что русский император способен посадить на трон в Пеште любую более-менее подходящую фигуру, сомневаться было глупо. Уж точно не в тот момент, когда на венгерской земле находится двести тысяч русских солдат.
— Вероятно правильнее всего было бы заключить некий формальный военный союз, — осторожно начал венгр. — По типу того, что Российская империя имеет с Прусским королевством.
— Согласен, более того, я хотел бы представить это в виде некого, если хотите, большого альянса, в который вошли бы все новообразованные на руинах Австрийской и Османской империй государства. Система коллективной безопасности — один за всех и все за одного. Как вам такая идея?
— Хм… — Министр по делам национальности задумчиво подергал себя за бороду. Мы отстояли в церкви положенное количество времени и вновь вышли на улицу. — В таком случае потенциально опасной у нас останется только западная граница, можно будет сократить расходы на армию и заняться внутренними делами. Но боюсь споры по установлению окончательных границ будет разрешить не так просто, это может помешать созданию такого союза.
— Проведем границы по языковому принципу, под присмотром наблюдателей от третьей стороны, чтобы взаимных обид не возникало, — чьи именно это будут наблюдатели понятно было без дополнительных уточнений. — А потом — обмен населением. Все, кто считает себя венгром и говорит на венгерском переезжают сюда, остальные — отсюда. Это одним махом лишит основу для всяческих территориальных споров внутри союза.
— А русинская область? — Осторожно переспросил венгр?
— Ну мы же договорились? — Я пожал плечами, — если Россия и Венгрия останутся в дружеских отношениях, то мы не будем претендовать на эти земли. Будем считать, что Карпаты — естественная граница расширения империи. Что еще кроме военного союза?
Морковка была достаточно сладкой — десять тысяч квадратных километров земли или примерно десять процентов потенциальной венгерской территории. Есть за что побороться. Ну а лично мне небольшой кусочек Закарпатья был вообще не принципиален, особенное если вывезти оттуда все лояльное население и расселить по империи, пускай забирают.
— Экономическое сотрудничество? Вхождение в Русско-Прусский Таможенный союз.
— Без сомнения это было крайне желательно. В этом… Хм… Объединении Венгрия очевидно будет третьей по значимости державой после России и Прусии, и сможет получить не мало выгод.
— Железные дороги, — тут же продолжи мысль Кошут. — Россия в этом деле признанный лидер а, как показывает эта война, без железных дорог страна теперь просто не может существовать. Ни в экономическом, ни в военном плане.
— О да, — тут уговаривать меня было не нужно, — железных дорог придется сроить очень много.
Я двинул по дорожке в обратную сторону, как бы предлагая собеседнику продолжать. В конце концов, все что было озвучено до того, скорее проходило по графе взаимовыгодное сотрудничество. Убедить меня, что трон должен занять именно Кошут, а не Сеченьи или, например Батьяни, который был лицом условной третьей партии, подобные предложения не могли.
— Думаю будет справедливо, если получившая свободу благодаря России Венгрия компенсирует вам как минимум часть затраченных средств, — тут Кошут явно вступал на тонкий лед, но видимо уж очень сильно ему хотелось натянуть на голову корону. На столько, что он уже готов был пытаться дать взятку самому богатому человеку на планете. С другой стороны, попытка эта была мною оценена по достоинству.
— Не думаю, что имеет смысл считать вложенные в общее дело деньги, — ответил я, качнул головой. — Но если русские компании получат приоритет не только в получении железнодорожных концессий, но и всех прочих… Я уверен в империи общественность воспримет это крайне положительно. Ну и армия, вооружать своих солдат вам все равно чем-то придется, поскольку собственных мощностей у вас нет, оружие вам так или иначе придется закупать. Будет логично, если закупать вы будете только самое лучшее в мире оружие — русское.
Некоторое время мы, не торопясь шли молча. Я с удовольствием дышал свежим воздухом и с интересом рассматривал местное кладбище. За ним явно тщательно следили, несмотря на не столь далекую отсюда войну. Венгр шел рядом и задумчиво пыхтел, пытаясь придумать еще какие-нибудь аргументы в свою пользу.
— Ваше императорское величство…
— Три условия, — перебил я Кошута, почувствовав, что венгр, что называется, дозрел.
— Я слушаю.
— Первое — религия. Православная церковь должна получить полную свободу миссионерской деятельности на территории Венгрии. Включая открытие униатских римо-православных приходов. Никакого насилия или принуждения, но, если человек захочет перейти под руку Московского патриарха, ему не должны чинить препятствий.
— Не вижу никаких возражений, — пожал плечами Кошут. Он сам был человеком не слишком религиозным, да и опыта государственного управления не имел ни капли, поэтому важность религии заметно недооценивал. Ну ничего, ему еще только предстояло понять, что церковь — это мощнейший рычаг влияния, выпускать который из своих рук — чревато. — У нас предполагается свобода вероисповедной и отделение государства от церкви. Можете быть уверенным, ни о каких притеснениях не может быть и речи.
— Второе условие — язык. — Министр по делам национальностей удивленно поднял на меня взгляд, — русский язык должен быть вторым в Венгрии после собственно венгерского. Не немецкий, не французский, не, прости Господи, английский. Опять же никакого принуждения, но во всех государственных учебных заведениях, где предполагается изучать иностранный, сначала вводится русский, а потом любой другой.
— Хм… — Венгр задумчиво потеребил свои бакенбарды, — с этим могут быть проблемы. Как минимум технического характера. Боюсь, учителей русского языка в нужном количестве найти будет не просто.
— Учителей мы вам найдем, —
