В былые времена – задолго до Морры, до Кришаны, до последней битвы с Аллурией и того, что за ней последовало, – Рейнар мог часами рассматривать эти чудовищные артефакты, поражаясь точности, изяществу и силе того стержня, на котором держится человеческое тело. Сейчас его пугали не кости, не затхлый запах, не пустые взгляды тысяч мертвецов, а то, с чем это место было связано в его собственной истории.
– Я не понимаю, зачем вы притащили меня сюда, – запротестовал он. – Я ничего не замышлял против его величества!
– Что ты сделал с магией кольца? – в который раз повторил Гримвальд, не повышая голоса. Глава Гильдии – хрупкий старикашка в шутовском колпаке, чертов чинуша без капли таланта – стоял в нескольких локтях от Рейнара, а рядом с пленником застыл, словно мертвый страж, Мархедор. Какой-то дородный детина держал перекинутые через балку веревки. Значит, и дыбы никакой нет – пытка заключалась в другом.
– Ничего! Вы ведь разделили Дар… Я видел демона в госпитале, видел Мархедора, Дьорду и Борбаса. Разве это не сила магии? Что, по-твоему, я сделал с кольцом?
– Это я и пытаюсь узнать. Наши трое Последующих получили силу не от кольца.
Рейнар тупо уставился на Гримвальда, пытаясь осмыслить услышанное, как вдруг в его волосы вцепился Мархедор, заставив откинуть голову и смотреть в потолок. «Они боятся моего взгляда», – догадался Рейнар, вспомнив, как маленькая ведьма гоняла демонов движением глаз. Значит, они правда уверены, что Дар остался у него… Но почему?
– Я взял кольцо у ведьмы, – твердо повторил Рейнар. – Затем переложил его в карман седельной сумки на грифоне и больше не трогал. Златопыт хотел, чтобы я отдал кольцо ему. Я не отдал. И даже когда грифон принес меня во дворец, я держал в руках сумку, но не трогал кольцо…
Веревки скрипнули и натянулись, но сразу же ослабли: краем глаза Рейнар заметил, как Гримвальд махнул рукой детине.
– Я видел кольцо на руке его величества, – продолжил герцог, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. – Разве не…
– Оно не действует, – перебил Гримвальд. – Пользы от него не больше, чем от простой безделушки.
Рейнар попробовал взглянуть на мага, но Мархедор не зевал: его пальцы снова больно впились в волосы.
– Что? Но ты ведь сам… – начал он, глядя в потолок.
– Очевидно, здесь две возможности: либо я ошибся, либо ты что-то сделал с кольцом. Выпотрошил его, забрал себе силу и лишил его всякой ценности.
– Значит, ты ошибся! Не в первый раз, Грим. Признай, ты хороший управляющий, но даже близко не кьенгар. Ты пытался запихнуть Дар в формулы, в уравнения, в цифры… Свортек всегда так над тобой смеялся!
Веревка резко натянулась, отрывая ноги Рейнара от пола, и герцог снова повис в воздухе. Его вопль сотряс костяные лампы и разряженные скелеты. По рукам заструились ручейки крови от содранной кожи на запястьях.
– Опустите его, – приказал новый голос – тот самый, который Рейнар так хотел и боялся услышать все это время.
Его не опустили, но сбросили на пол, как мешок с отбросами, и Рейнар тут же подтянул израненные руки к груди. Прошла вечность, прежде чем боль отступила, и он расслышал, как шаги Редриха остановились где-то рядом с Гримвальдом. Видимо, король не решился подойти к пленнику ближе.
– Вы же не хотите лишить герцога Митровиц рук?
– Простите, ваше величество, – запричитал Гримвальд, проворно кланяясь, – я хватил лишнего…
– Мой король, – прошептал Рейнар, поднимая к нему лицо. Тот дрогнул, но не отвел взгляда. – Чем я провинился перед тобой?
Мархедор отвязал его правую руку, оставив в петле левую. Пальцы магистра были мокрыми и холодными, как у утопленника.
– Мой верный Рейн. – В голосе короля прозвучала неуместная, угрожающая нежность. – Ты давно здесь не бывал. Возможно, совсем забыл это место…
Влажный холод подземелья, стелившийся по полу, не шел ни в какое сравнение с холодом в груди Рейнара. Он был слишком слаб и ошеломлен, чтобы собрать воедино все части загадки, но мутное понимание уже зрело где-то на задворках ума. Яд, костница, пытка, кольцо… Редрих и красное вино на песке…
– Давно ты не заходил проведать товарищей, – продолжал король, неторопливо расхаживая по залу и время от времени останавливаясь, чтобы рассмотреть какой-нибудь череп. Длинные паузы в его речи сводили с ума; вот бы вскочить, закричать ему в лицо, встряхнуть и растормошить… – Твой дружок, конечно, уже не сможет прийти сюда, но ты-то! У вас ведь были такие грандиозные планы! Хотели свергнуть этого, как вы говорили, стервятника, что пожирает Бракадию, и начать новую историю – историю без войн… Беда в том, Рейн, что я сам не великий любитель войн, и ты прекрасно это знал. Знал, что я не мог по-другому. Что я лишь отвечал на коварство наших соседей и таких подлецов, как твой узкоглазый ублюдок!
– Мой король… Я…
– Ты был молод и глуп, – громко перебил Редрих. – И разум твой помутился после войны, где ты потерял братьев. Ты сделал то, что сделал, а я тебя простил. Так?
– Так, но…
– Твои товарищи поплатились. Вот они, – он махнул в сторону одной из ниш, заполненной черепами. Яркие, белые, они радостно скалились сохранившимися зубами, словно история Редриха их забавляла. – И вот ты здесь, – он снова повернулся к Рейнару. – Живой, из плоти и крови. Я даже не наказал тебя, не сослал, не лишил титулов и земель. Перевернул эту страницу.
Даже если бы Рейнар придумал, что ответить, он не смог бы произнести ни слова: горло сжалось, зубы стучали друг о друга так сильно, что едва не крошились. Король подошел ближе и опустился перед пленником на колено. Мархедор поднял свободную руку Рейнара и переложил ее в руку короля.
– Но, видимо, я ошибся, как всегда ошибаюсь. Тот, кто предал единожды, останется предателем навсегда.
На палец Рейнара насадили с силой большой перстень – ему не нужно было видеть, чтобы понять, что это за кольцо.
Король выпрямился и отступил на пару шагов:
– Давай, Рейнар! Ты же хочешь этого. Избавь мир от злобного тирана! Когда еще у тебя будет шанс?
«А что, если это правда?»
Он поднес палец с кольцом к глазам. Фиолетовый камень издевательски блеснул в свете факелов. Острые черные крылья оцарапали кожу, но ничего больше Рейнар не почувствовал. Он согнул и разогнул палец, мысленно обратился к кольцу: «Просто сделай, что он хочет, и покончим с этим!» Но перстень молчал, и Рейнар замотал головой, отчего подвешенную руку свело судорогой.
– Даже если я по неведению и сделал что-то с кольцом, я не знаю этого. Клянусь всем, что у меня есть…
– У тебя не так-то много и осталось, – жестко сказал король. – Что ж, раз ты готов поклясться и этим, у меня не остается выбора.
