попросить Лорена им помочь, и тот бы помог, потому что все-таки чувствовал свою вину, вот только они не стали этого делать. Почему? На это вопрос я вряд ли смогу найти честный и правдивый ответ. Возможно, не думали, что его закинет, как и меня на растерзание этому извергу Шезму, потому что из немногословных объяснений случившегося с Лавинаэлем, они проговорились, что просто накачали моего верного дружинника банальным снотворным, чтобы не отсвечивал и не мешал заниматься веселым времяпрепровождением. То, что это его рук дело, они знали, но, как я понял, видели в нем, лишь неотесанную грубую силу, без этих глубинных познаний про разные ступени некромантии.
Что касается прямого вопроса о пророчестве, единственного, который я сумел задать, то Карниэль все же от него ушел, сказав, что мы к нему вернемся, когда его верный помощник растолкует все правильно. Хотя он был практически уверен, что мы все же к нему не вернемся, потому что центром этой эпопеи был явно не я. Договор они почему-то расторгать не стали, собственно, как и мой брак, мол, не принято у эльфов разводиться.
Провожали нас аж целых три эльфа из прислуги, которые просто вывели оседланных коней, с притороченными к седлам сумками. Сунув поводья всех лошадей в руку офигевшему и только хлопающему глазами Эварду, они развернулись и молча ушли. Мы с Лореном в этот момент еще не отошли от той страны грез, где мы с ним постигали магию, поэтому просто позволяли водить нас по коридорам и загружать на лошадей, как не совсем дееспособных личностей. Так что ни отдать приказ остаться и хоть что-то выяснить, поспорить, расторгнуть неприятный договор и несуразный брак, да даже вообще отдать хоть какой-нибудь приказ, никто не мог, и наш отряд быстренько выехал из гостеприимно распахнутых ворот. Дворец, кстати, я так и не рассмотрел. И никто не смог задержать и как-то остановить еще одну лошадь, которая выехала из ворот вслед за нами, на которой сидел испуганный подросток, которого «приставили как личного слугу к сиятельному брату Правителя и мужу прекрасной Сиэаны». Короче пацану сказали прислуживать мне, ну и следить заодно, и пнули под зад, также кроме орех ничего не положив в сумки из съестного. Сатрин догнал отряд и пристроился рядом со мной, испуганно посматривая на дружинников. Я его опознал и махнул рукой, пускай, мол, едет. Будет у меня теперь личный шпик, есть чем гордиться.
— Господин, я приготовил вам лежанку, — раздавшийся над ухом громкий шепот заставил меня отвлечься от воспоминаний и посмотреть на эльфенка.
— Зачем? — я смотрел недоуменно, пытаясь понять, что он несет. Мы же сейчас в походе, а в походе каждый заботится о себе сам. Таковы негласные правила. Единственная поблажка мне, как герцогу и господину — это меня не ставят в дозоры, и то, потому что людей на это дело пока хватает.
— Как зачем, а спать вы на чем будете? — Сатрин явно растерялся. Похоже, что у эльфов личных слуг все-таки таскают за собой, чтобы облегчить жизнь власть имущим. Какой у меня заботливый оказывается шурин, почти обо всем позаботился. Еще бы вместо эльфенка — эльфийку подсунул, чтобы было кому постель мне греть. Или он о репутации сестренки заботится? Ну так я и говорю, заботливый какой. Вздохнув, я постарался не срываться на сарказм, все-таки мальчик не виноват, что его так круто подставили.
— Сатрин, если ты пока себе ничего не приготовил, ложись спать на мою лежанку.
— Зачем?! — эльфенок так на меня уставился, что я едва слышно зарычал, что он себе навоображал?
— Затем, что сейчас мы в походе! И у меня есть две руки и две ноги, и я сам могу о себе позаботиться, ясно! Вот когда доберемся до ближайшей таверны, я, так уж и быть, позволю тебе мои носки с трусами постирать, а пока иди спать, завтра без еды будет еще хуже, чем сейчас.
— Может кто-нибудь поохотится? — до Сатрина дошло, о чем я говорю, но его живот все никак не мог понять, почему его морят голодом.
— С чем? С мечами? — ядовито поинтересовался я у него. — Твои драгоценные сородичи луки нам выдать не потрудились.
— Но, среди вас много магов, — растерянно пробормотал Сатрин.
— А в этом лесу полно нежити и нечисти, которая сразу на магический всплеск сбежится, обеспечив нам веселую ночку, — миролюбиво ответил Эвард, улыбнувшись насупившемуся эльфенку. — Ты же видел, что мы даже костер вручную разжигали, хотя наш господин маг огня и для него это заняло бы не минуты, а секунды.
Про применение магии меня просветил Льюис, когда я попытался применить что-нибудь из арсенала заклятий, которыми я владел. Тогда даже на всплеск нереализованного заклинания принеслась какая-то мерзость, типа полевки, но присутствие среди нас некроманта, хоть и находящегося слегка не в себе, резко развернуло ее назад. Больше я применять магию не решался, так что белка была в безопасности, во всяком случае, пока. Сам Льюис узнал про нечисть у того самого дедка, который усыпил Лорена, как, возможно, и меня. Они быстро нашли общий язык за бутылочкой вина, так что наш доктор узнал много действительно полезных вещей, в отличие от остальных.
— Что же вы так всякую заразу в своем лесу расплодили? — я скривился. Хорошо еще, что этот доргонов лес не граничил с Сомерсетом, потому что однажды всем местным тварям, включая самих эльфов, надоест здесь сидеть и они попрут на волю. А вот остановить их будет ой как непросто. Сомневаюсь, что удастся справиться силами одного герцогства. И это я без эльфов посчитал.
— Дальмира не разрешает их трогать, говорит, что они неотъемлемая часть нашего мира и мира Астрала.
— Сатрин, — я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, — это нежить, их физические тела мертвы, и ничего, кроме голода и вечной ненависти к живым, они не испытывают. А эта ваша богиня — просто ненормальная бабенка, у которой давно нормального мужика не было. Но ничего, сейчас ныне покойный, но резвый, как кролик Лавинаэль ей быстро объяснит, почему мертвое должно мертвым оставаться, может до нее и дойдет. А теперь иди уже ложись. Орешки погрызи, хоть немного голод уляжется.
Сатрин хлюпнул носом и поплелся к лежанке, которую приготовил для меня.
— Зря ты так с мальчишкой, — покачал головой Док. — Сам еще совсем недавно мало чем от него отличался.
