наверняка ее превосходительство сегодня невероятно загружена, но, быть может, вы сможете найти для меня десять минут в ее расписании?
Красавчик Боде явно привык к женскому вниманию и на чары Катерины отреагировал стойко. Да и не могло быть иначе, если служишь весьма жесткому человеку.
— Ваше высочество, прошу меня любезно простить, — ответил он с самой минорной интонацией. — К сожалению, всю текущую неделю ее превосходительство чрезвычайно занята. Расписание составлено буквально по минутам! Я могу помочь вам назначить время аудиенции на следующей неделе…
— Господин Боде, это вопрос высочайшей срочности. Для меня лично, я понимаю. И мне ужасно неловко настаивать. Но мне нужно всего десять минут ее превосходительства!
Ну же, Катерина, давай. Продави этого красавчика! Знаю, ты можешь.
Конечно, и я мог бы попробовать вмешаться, но в последний момент сам себя одернул. Это война Катерины. Я уже ей помог и теперь просто прикрываю тыл. Но она сама должна выгрызть себе место в Спецкорпусе. Тем более что, судя по отношению Шереметевой к моему отцу, вряд ли эта дама будет рада моему обществу. По крайней мере, в таких обстоятельствах.
Охранники явно встали на сторону Кати, но кто они такие, чтобы вмешиваться? Им пришлось молча наблюдать за спором, в котором Катерина, увы, пока проигрывала.
— Ваше высочество, — мягко, но твердо заговорил адъютант и на шаг отступил к дверям. — Все, чем я могу помочь вам сейчас — это запланировать аудиенцию. Ближайшая свободная дата — следующий вторник. Если не ошибаюсь, в тринадцать часов пятнадцать минут. Там как раз есть свободное окошко в полчаса…
Катерина решительно замотала головой.
— Господин Боде, я прошу вас прямо сейчас доложить о моем визите ее превосходительству. Скажите ей, что я прибыла, чтобы испросить ее поддержки в вопросе моего зачисления в Специальный корпус. Сегодня последний день приема заявлений, я проделала столь большой путь, чтобы сюда прорваться… И я не сдвинусь с места, пока вы не сообщите о моей просьбе!
А вот последние слова прозвучали решительно, со сталью в голосе. Сила Катерины явно была в ее гневе. Она слишком долго его сдерживала и научилась подавлять. Но именно этот гнев сейчас давал ей твердость.
— Она и правда не уйдет, — сказал я, когда адъютант с мольбой посмотрел на меня. — Я лишь сопровождающий, у меня просьб к ее превосходительству нет. А вот у ее высочества ситуация и правда острая.
— Я попытаюсь выбить для вас аудиенцию, но, ей-богу, это почти невозможно…
Я уже было подумал, что Кати все же продавила красавчика, но в этот момент створки дверей с грохотом распахнулись, и на пороге возникла… сама Шереметева. Довольно высокая, по-спортивному подтянутая, коротко стриженная, с сединой в волосах, жестким взглядом и резкими чертами лица.
— Боде, где вас носит⁈ — она явно собиралась отчитать его, но, увидев нас, замолчала и принялась внимательно рассматривать незваных гостей.
Узнала и меня, и Катерину, несомненно. Я увидел, как едва дрогнуло ее лицо при взгляде на меня и как удивленно она уставилась на гостью. Катерину она точно не ожидала здесь увидеть.
— Екатерина Дмитриевна, — голос Шереметевой оказался низким, с хрипотцой. — Чем обязана вашему высочеству? А вы, Боде, еще два часа будете нести мне документы из соседнего кабинета? Ступайте, бегом! Нам выезжать через пятнадцать минут!
— Сию минуту, ваше превосходительство!
Поджав хвост, адъютант бросился вперед по коридору и исчез за дверью одного из кабинетов. Шереметева продолжала выжидающе смотреть на Катерину.
И девушка сделала то, чего от нее не ожидал ни я, ни охранники.
— Матушка Лариса Георгиевна, молю, спасите! — Она бросилась к Шереметевой так внезапно, что начальница отстранилась, словно уходила от атакующего удара. Явно по привычке.
— Тише, ваше высочество! Изложите суть.
Катерина решительно протянула ей бумаги.
— Либо к вам под крыло, либо в монастырь, клянусь! Ваше превосходительство, только вы своим решением можете обойти запрет…
Шереметева удивленно взглянула на меня поверх головы Катерины. Я едва заметно кивнул — дескать, дело и правда серьезное. Видимо, генерал-лейтенанта обуяло любопытство, и, открыв дверь, она пригласила Катерину войти.
— Прошу за мной, ваше высочество. Это же в каком нужно быть отчаянии, чтобы называть меня матушкой.
Двери закрылись за дамами, а мы с Константином и охранниками остались дожидаться в коридоре. Хорошо, что беседа пройдет наедине. Я очень надеялся, что Шереметева поймет Кати по-женски. В конце концов, сама генерал-лейтенант столько всего принесла в жертву, чтобы оказаться на своем месте. Она прекрасно знала, каково идти против воли семьи ради мечты.
— Что ж там за страсти такие… — пробормотал улыбчивый страж. — Правду сказала ее превосходительство. Это ж в каком надо быть отчаянии, чтобы сюда бежать за помощью. Чай, не минеральный курорт…
— Язык прикуси! — осадил его сослуживец. — Не твое дело.
— Согласен, — ответил я.
Улыбчивый парень переключил внимание на меня и принялся расспрашивать о заклинаниях и Черном Алмазе. Я заметил на его руке гранатовый перстень. Не повезло с потенциалом, конечно. Но и Гранат лучше, чем ничего. Хотя страж явно интересовался заклинаниями и даже задал мне пару каверзных вопросов. Читал много.
Мимо нас пролетел адъютант со стопкой бумаг и едва не уронил несколько в спешке.
А еще через несколько минут к нам вышла Кати в сопровождении Шереметевой.
— Благодарю, ваше превосходительство!
Мне показалось или Кати действительно всплакнула?
— Но вы должны понимать, что это не панацея. Я сделаю все возможное, но если Совет наложит вето…
— Понимаю. И буду благодарна за помощь при любом исходе!
Мне показалось, что расставались они тепло — насколько это вообще было возможно в случае с Шереметевой.
— Всего доброго, ваше высочество. — Персидская фурия внимательно на меня уставилась, и от нее снова тут же повеяло холодом. — И вам, ваша светлость.
— Рад знакомству, ваше превосходительство…
Дверь захлопнулась, и Кати едва не бросилась на меня с объятиями. Но вовремя вспомнила, что демонстрировать чувства при свидетелях было неуместно, так что просто попрощалась с охраной и жестом поторопила меня к выходу.
— Как прошло? — спросил я, пока мы брели по коридору.
— Лучше, чем я ожидала. Она меня выслушала и, кажется, прониклась моей проблемой. Оказывается, у главы Спецкорпуса есть право в прямом смысле потребовать конкретного человека к себе на службу. Закон о Спецкорпусе совсем свежий, там еще много недоработанных формулировок. И ее превосходительство сказала, что
