сновал мимо них вверх и вниз, перевозя людей в белых защитных костюмах, тяжело вооруженных бойцов, канистры, ящики. Но самым интересным что они увидели были автоматические боевые машины на колесных и гусеничных шасси, которых к сожалению не удалось детально рассмотреть. Суета, толкотня и веселая болтовня в окружавшей их толпе. Чумазые, усталые, но довольные лица людей с которыми они два дня провели в этих подземных лабиринтах. Все подсказывало им что это опасное приключение подходит к концу.
Поднявшись на поверхность, они сдали оружие и экипировку и по команде одного из младших офицеров построились на площадке перед входом в шахту. Вся территория вокруг уже напоминала военную базу. Наконец к ним вышел майор, и лейтенант построивший их скомандовал:
— Смирно!
Майор встав перед строем, окинул взглядом разношерстый народ, мало напоминавший боевое подразделение. Скорее разнорабочих с какой-нибудь стройки, настолько потрепанный и уставший вид был у них.
— Добровольцы! Поставленная перед вами задача выполнена в полном объеме. Благодарю вас за самоотверженность и героизм проявленные при выполнении задания! Репутация, страховые выплаты и гонорары перечислены на счета ваших организаций.
Два сержанта притащили металлический ящик и поставив его рядом со строем, вытянулись по стойке смирно, ожидая когда майор закончит свое обращение.
— Сейчас вы получите ваши зухи и автобусы доставят вас в город. Вольно! Разойдись!
Сержанты открыли ящик и начали раздавать аппараты, выкрикивая в толпу позывные. Николай Петрович получив свой зух, отошел куда-то в сторону. Максим проследовал за ним. Старик встал возле большого валуна, неподалеку от того места где они ночевали. Облокотился о камень и открыл панель навигации на своем устройстве. Он провел ладонью по камню, задумчиво поднял взгляд вверх, что-то прикинул в уме и поставив метку на карте навигатора, убрал зух в карман. Рут глядя на него, улыбнулся. Дед, довольно отряхнув ладони, обернулся и встретился глазами с Максимом.
— Петрович, ты же понимаешь что один никуда не пойдешь?
— Да, Рут, я с него теперь глаз не спущу, — из-за спины Максима вышел Леша. Встав рядом с ним, скрестил руки на груди и хитро прищурился.
Глава 16. Прости, больше этого не повторится
Роман в потемках протянул руку и взял свой телефон с прикроватной тумбочки. На электронной почте было два непрочитанных письма от секретаря шефа, с прикрепленными черновиками договоров. В мессенджерах десяток непрочитанных сообщений. Он пробежал глазами вскользь по сообщениям, ничего особо срочного не было.
«Завтра, все завтра», — подумал он, выключил телефон и положил обратно на тумбочку. Роман прикрыл глаза и стал слушать как в ванной комнате шумит вода. Через открытую балконную дверь в комнату врывался свежий летний ветерок, колыхая и подергивая легкий, прозрачный тюль. На улице уже стемнело и откуда-то снизу, из дворов, раздавалось монотонное дребезжание автомобильной акустики, неотъемлемого спутника городских дворов в летние, теплые вечера.
Роман открыл глаза и поднялся с дивана. Подойдя к балконной двери, он откинул штору и вышел на балкон. Солнце уже давно село, но отсюда, с восьмого этажа, еще виднелась бардовая полоса заката над горизонтом. В окнах домов напротив горит свет и сквозь не зашторенные окна была видна вечерняя жизнь чужого для него города. Незнакомые ему люди живут своей жизнью, даже не подозревая что за ними сейчас могут наблюдать. Вон женщина что-то готовит на кухне, там смотрят телевизор, парень с девушкой видимо спорят или ругаются размахивая руками друг перед другом, кот сидя на подоконнике безразлично смотрит куда-то вниз.
Роман поднял взгляд вверх, звезды проступили на почерневшем безоблачном небе. Легкий ветерок принес прохладу прокатившуюся мурашками по всему телу. Он стоял облокотившись руками о стальные перила. Босиком, на шершавых досках, рассохшегося деревянного пола. Поежившись, он достал сигарету из пачки лежавшей на старенькой обшарпанной и выцветшей тумбочке и щелкнул зажигалкой. Как же было хорошо здесь, у нее дома, легко и спокойно. Как же не хочется уезжать отсюда сегодня, да вообще никогда. Может действительно все порвать окончательно с Кристиной, Артемка уже взрослый, должен понять. Слишком это все выматывает. Беспричинные ссоры происходят все чаще и становятся все продолжительнее. Короткие промежутки мира и согласия — все реже. Может быть у нее появился кто-то? Уже и не важно, уже хочется просто отпустить ее и уйти. Но она сама почему-то не отпускает, балансирует на самой грани разрыва, как эквилибрист под куполом цирка. Как будто чувствует когда все рухнет и превращается в ту прежнюю Кристину…
Приоткрытая дверь тихонько скрипнула и на балкон вышла Ира. Короткий шелковый халатик почти не прикрывал ее стройные и до безумия красивые длинные ноги. На носочках, осторожно ступая по дощатому полу, она подошла к нему. Обняв его крепкую жилистую руку, она молча прижалась к нему.
«Какой же он классный!» — думает она и поглядывает на его античный профиль, четко очерченный на фоне вечернего неба: — «Это просто сумасшествие какое-то, влюбилась как девчонка».
«Нужно возвращаться домой», — думает он, — «Завтра у Тёмы соревнования утром и мне нужно его отвезти и быть с ним».
Он вспомнил свое детство, как было досадно ему когда на его первых серьезных соревнованиях никто не болел за него на трибунах. Никто не радовался за его победы и не огорчался его поражениям. Денег постоянно не хватало и мать, на чьих хрупких плечах лежал весь груз забот по дому, была постоянно на подработке. А отец, вечно пьяный, либо храпел на диване, либо пил во дворе с такими же хануриками как он.
Ее ладонь коснулась его груди, длинные ноготки слегка впились в кожу. Ладонь скользнула по груди и опустилась ниже, ее пальцы осторожно касались напрягшихся от прохладного ветра и накатывающего желания, мышц пресса опускаясь все ниже.
Он повернулся к ней и провел рукой по ее длинным, темным волосам, еще влажным после теплого душа. Какая она красивая, особенно сейчас, совсем без макияжа, такая настоящая. Она просто сводит с ума своей красотой, поднимая из глубины сознания безумные дикие инстинкты. Шелк волос переходит в шелк халата, слегка прикрывающий упругое стройное тело. Шелк заканчивается и рука касается бархата нежной кожи ее ног. Она вся дрожит. Он одной рукой развязывает пояс, и запустив под
