белых и чёрных, старших и младших. Старшие говорили, куда идти и что делать, а младшие шли и делали. Если белый брал над чёрным шефство, то потерю подопечного осознавал как потерю части себя самого. Сейчас речь не шла ни о младших, ни о чёрных, но видимо, Пумба попал в ловушку своей атомитской психологии и воспринял крайне болезненно смертельное ранение своего подопечного именно из-за этого.
— Во-первых, не умер, а ранен. А во-вторых, если бы ты не вмешался в бой, умерли бы мы все. Это война, тут всякое бывает. Тебе не в чем себя винить. Давай лучше попробуем вовремя его вытащить отсюда.
Наконец, впереди забрезжил дневной свет. Ли, подкравшись к выходу, выглянула наружу, пару секунд обозревала окрестности, а затем убрала пистолет в кобуру и махнула рукой.
— Пумба, Колобок, Чисто!
За то время, что блондинка с напарником провели под землёй, на поверхности ситуация изменилась прямо-таки кардинально. Караванщики во главе с Улыбчивым полностью смяли сопротивление атомитов и сейчас сгоняли уцелевших мутантов в кучу неподалёку от стоянки. Неповреждённые фуры и единственный целый атомитский дредноут отогнали чуть в сторону от догорающих останков остальных машин.
Их уже ждали — видимо, Кривой, наворачивавший круги по ярусам Цирка на багги, почувствовал присутствие блондинки и заранее выдвинулся к нужному входу. За ним уже торопился «козлик», в который и планировалось загрузить спасённых.
— О, ничего себе!.. — радостно заорал Кривой, увидев Колобка, Атоса, могучего Пубу и Ли, и выскочил из-за руля багги.
— Бонжур, йопта! — весело поприветствовала Кривого блондинка.
— Вы на ногах? — печально усмехнулся Кривой и обернулся к багги. — Парни, выходи, чейчас будем грузить трёхсотых. Их надо срочно вывезти, а то не выберутся. Всего троих вытащили?
За его спиной у Корявого стояли трое решительно настроенных атомитов, в которых Ли узнала, знакомых ей по долгой поездке караванщиков.
— Да, троих, — кивнул глава каравана.
— Двоих, — хмуро поправил Колобка Сэм. — Один отмучился.
Раненый караванщик, всё громче стонавший и хрипевший после того, как словил пулю, действительно затих.
— Пумба, положи его на землю, — попросила Ли. — Очень аккуратно.
Колобок подошёл неподвижному караванщику, поднял ему веко, затем положил руку на запястье, вслушиваясь в пульс.
— Прощай, Псих.
Никто не знал, что ещё можно было добавить к этой короткой фразе. Наступила тишина. И была прервана подъехавшим «козликом», из-за руля которого вылез Стопарь.
Эмпат заранее прочувствовал эмоции тех, кто только что вышел из подземных коридоров Цирка, так что не задал ни одного вопроса.
Первой очухалась Ли.
— Что встали? Двое ещё живы! Грузим!
Кривой, а следом и все остальные засуетились. Оставшегося в живых караванщика кое-как уложили на заднее сиденье «козлика» — он был совсем плох и уже едва дышал. Второго пострадавшего посадили спереди, рядом со Стопарём.
Тот, бросив изучающий взгляд на Колобка, Атома и Сэма, пожевал губами, но, ничего так и не сказав, полез за руль. Развернувшись, «козлик» понёсся к вынесенным взрывами воротам.
Кривой предпочёл остаться. На лице сенса было написано столько разнообразных эмоций, что для того, чтоб понять его состояние, не требовалось иметь ни грамма эмпатических способностей.
— Как так? — наконец, выдавил из себя сенс. — Нет, я знаю, что много времени прошло, да и парни вон, обатомитились тоже, но ты…
— Лучше так, чем как Алый, — кивком головы указал на погибшего караванщика Колобок.
— Тоже верно, — вздохнул Кривой.
— Что по вашим потерям? — деловито влезла в разговор Ли.
— Ватсону с Мелким досталось, но жить будут и пока в строю. У остальных так, царапины. Двухсотых нет.
Ли облегчённо выдохнула, и тут из багги донеслось шипение помех в рации, и Скаут, прорвавшийся сквозь него, хрипло сообщил такое, что у всех присутствующих волосы зашевелились на голове.
— Кривой, приём. У нас проблемы.
Сенс, резко развернувшись, рванул к багги.
— Слышу тебя, Скаут. Что случилось?
Рация долго молчала.
— Со стороны кольца приближается большая группа бронетехники. Судя по наличию дредноутов — атомиты. Ты нам нужен у ворот. Сейчас, похоже, будет замес. Ты Ли нашёл?
— Ли и Пумба со мной. Двоих вытащили, их сейчас Стопарь к вам везёт, один наш, другого первый раз вижу. Еле живые. И трое… — Кривой нервно сглотнул вставший в горле комок и продолжил, — атомитами стали. Колобок, Атос и ещё пацан какой-то.
— Все, кто может держать оружие, дуйте сюда! — без уточняющих вопросов велел Скаут, выругался и отключился.
Ли и Кривой переглянулись.
— У тебя и так перегруз, — качнула головой блондинка. — Сами доберёмся.
— Понял, — кивнул Кривой и, прыгнув за руль, вдавил педаль газа. — Не отставай, богиня смерти.
43. Прошлое. Кали
Сидеть в засаде пришлось около двенадцати часов. То есть до раннего утра. А в первых лучах рассвета Кали услышала тихое урчание дизеля. Она ожидала, что Шаляпин и Паджеро решат разъехаться ещё вчера, но, видимо, ехать по темноте предатели не решились. Ничего, так даже лучше.
Блондинка поймала «гелик» Шаляпина в оптический прицел. Машина уверенно катилась по лесной суглинистой тропе. Что машина генерала, что «Ниссан» Паджа были переделаны минимально, хотя обычно тюнинг транспорта в Улье изменяет машины до неузнаваемости. Излишняя самоуверенность или желание о себе заявить? Да какая разница? Она не будет искать психологическую подоплёку, просто убьёт этих двоих и уйдёт живой. А если не уйдёт? Тоже не важно. Главное — этих двух упырей наказать и наглядно продемонстрировать, что Джокеры дотянутся до врагов даже из могилы.
Кроме двух импортных внедорожников по дороге полз самопальный бронетранспортёр сопровождения, слепленный из Камаза. Тяжёлая машина была укреплена на совесть и оснащена двадцатимиллиметровой авиационной пушкой. Однако управлял ей человек, а не компьютер в бронированной капсуле. А у человека есть целая куча уязвимых мест.
Чуть выехав из-за поворота, броневик притормозил. Жерло пушки тут же навелось на Жужика. «Ниссан» затормозил почти впритирку к бамперу самодельного бронированного транспорта. Следующим был «гелик». Тихо скрипнув тормозами, он остановился сзади «Ниссана», наехав на камень, которым блондинка пометила свой фугас.
Кали вдавила кнопку детонатора. Долбануло, тугая взрывная волна плеснула метров на пятьдесят. Переждав её, блондинка выглянула, чтобы убедиться, что двести граммов пластида добрались до адресата.
От взрыва тяжёлый внедорожник подбросило, и он сейчас печально лежал на боку поперёк дороги, лишившись колёс и мигом превратившись из символа преуспевания в олицетворение крушения всех надежд.
