первое пожертвование, а уже потом подключился и господин Кёниг — зажиточный бизнесмен из Германии, который просто обожает овчарок и, узнав в интернете про фонд Бельской, решил тоже проспонсировать его на благотворительной основе.
Конечно же, я тот еще немец, но решил поступить так, чтобы не смущать Риту. Однако и кроме нас с Элей есть неравнодушные желающие. На эти деньги Рита взяла хороший участок в долгосрочную аренду и начала строительство приюта.
— Комплексов с когтеточками должно быть много, — говорит она и пролистывает страничку на планшете. — Как тебе такие? Нравятся?
— Мне нравится все, что ты делаешь…
Бесшумно, но глубоко втягиваю сладковато-цветочный аромат ее волос и тихо кайфую. Я благодарен Рите за то, что научила меня терпению.
До встречи с ней я не жил — горел. Все куда-то летел в сумасшедшем ритме. Пёр напролом, не заботясь о чувствах окружающих. Но не всегда эта тактика верна. Мои дни менялись быстро, и не было времени насладиться жизнью, которая нам дается лишь раз.
А сейчас я могу останавливаться, просыпаться в реальности и получать удовольствие от моментов. Мне нравятся эти тихие вечера.
К Новому году я приготовил для Риты много разных подарков, и первые она получит уже сегодня. Стрелки на часах ползут к девяти вечера. Самое время включать телевизор.
Несколько минут по местному каналу еще крутят рекламу, а потом начинается прямой эфир с новостями.
— Смотри… — прибавляю громкость.
И ведущая с экрана сообщает:
— Сегодня известный ресторатор Роман Багиров взят под стражу. Его обвиняют в неоднократных изнасилованиях. Последняя попытка не увенчалась успехом…
Ведущая говорит еще, но я уже ее не слышу, полностью переключив внимание на Риту, которая неотрывно уставилась в экран, приоткрыв от изумления рот.
— Неужели?.. — будто не веря переспрашивает.
— Да, — киваю я. — А дальше будет о Баринове.
— То есть на этом все? Закончились мои черные дни?
— Да. После этого выпуска мои пиарщики опубликуют опровержение. И больше никто не посмеет наговаривать на тебя. Не за что будет.
Отстранившись, Рита поворачивается ко мне.
— Даже не верится…
— Это еще не все.
Я беру телефон и отправляю Семёну сообщение, в котором лишь одно слово «можно». После чего захожу на страницу к Лактионовой.
Рита наблюдает за моими действиями и хмурится.
— Не поняла, ты сейчас со мной, а шаришь на аккаунте бывшей?
— Ревнуешь? — беззлобно посмеиваюсь я.
— Не то чтобы ревную…
Виталина, вероятно, тоже увидев репортаж по телевизору, уже вышла в прямой эфир. Я подключаюсь к нему.
— Я уверена, что новости — ложь! — заверяет она подписчиков. — Дело сфабриковано. Прошу вас быть осознанными и не верить фейкам!
Мне не хочется покидать ее эфир, а потому прошу Риту:
— Ты тоже зайди к ней.
— Вот еще! — фыркает.
— Пожалуйста, Рит.
— Без всякого желания, — морщится она, но просьбу все-таки выполняет.
Я забираю ее смартфон и, чтобы не обижалась, обнимаю рукой за плечи, снова подтягивая ближе к себе. Пока Лактионова ведет эфир, на ее странице начинают появляться новые посты с легкой подачи моего помощника и нашей вирусной программы. Я открываю первый из детского дома и показываю Рите.
— Да кому ты на хрен обосралась? Я отвалила бабла вашей директрисе за съемку, и она на эти деньги купит много конфет своим родным детям, а ты так и останешься жить в детдоме, так что пиздуй отсюда, девочка. Пиздуй подальше от меня… — это тот самый мерзкий момент ее разговора.
Рита закрывает рот ладошкой, распахнув глаза от шока:
— Какой ужас! Как вообще она осмелилась публиковать такое?
— А это не она, — улыбаюсь я, и Рита сразу догадывается, кто на самом деле причастен к этому.
А я уже нажимаю на следующий пост, где Власов сидит к камере спиной.
— Ребенок Виталины Лактионовой не от Суворова, — хрипло признается он. — Это я по сговору с Лактионовой спал с ней, потому что на тот момент они уже не состояли в отношениях…
В другом посте просто скриншот. Скриншот результата ДНК…
— Антона тоже теперь будут судить? — спрашивает Рита.
— Нет. Я его уже осудил и изолировал от общества. Он ненормальный. Ему вообще нельзя выходить на свободу.
А во втором видео Власовым говорит:
— История «проданной девочки» — утка. Никакой продажи не было.
— Да что вы? — усмехается Рита.
— Это мой художественный вымысел, — говорю я. — Но это же отчасти правда…У нас не всегда было все плохо…
— Эй! В смысле тварь?! — визжит Лактионова из динамика моего телефона. — Что за ерунду вы мне пишите?!
Кажется, подписчики тоже успели оценить то, что мы опубликовали на ее странице. Там очень-очень много видео и фото, разоблачающих настоящую суть Виталины. Она спешно сворачивает прямой эфир.
Пару минут на ее странице было затишье, а затем Лактионова начала удалять посты. Но ее это уже не спасет. Эти публикации мы разошлем другим блогерам, которые не прочь хайпануть. И обнародуем в сети с левых аккаунтов. Благочестивому образу Лактионовой придет конец.
— Невероятно! — ахает Рита. — Значит…
— Сегодня восторжествовала справедливость, и люди узнали кто есть кто.
— Господи, Мирон! Спасибо!
— Прости, пожалуйста, Рит. Ведь отчасти я виноват в этом. И я должен был это исправить…
Между нами повисает пауза. Такая долгая и томная, которая будто раскаляется с каждой новой секундой.
Я перестаю видеть мир вокруг, фокусируясь только на прекрасном лице Риты, утопая в ее бездонных глазах. Перестаю слышать посторонние звуки, словно глохну, улавливая лишь ее прерывистое дыхание. Как под гипнозом тянусь к ней ближе и ближе, пока ее теплое дыхание не задевает мое лицо.
Все внутри меня в этот момент замирает. Опускаю взгляд на ее губы, такие соблазнительные, мягкие, и с небывалой для меня застенчивостью слегка касаюсь их краешки своими губами. Всего одно почти неощутимое прикосновение, но внутри меня все будто переворачивается, а затем как будто стреляют салюты.
Это странное, невыразимое ощущение тоски и восторга. Какого-то неприсущего мне трепета. Я беру в ладони Риту за щеки, поглаживаю большими пальцами и снова целую. По телу проносится электрический импульс, будоражащий кровь.
Я будто погружаюсь в вакуум, где мне никого и ничего не надо, кроме моей дорогой Бельской. И все, чего я сейчас желаю — остановиться в этом чудесном моменте нашего поцелуя.
Мне сейчас так хорошо, я словно вернулся домой, в тихую гавань после долгой дороги.
Я продолжаю нежно целовать Риту, хотя уже слышу, как мой личный вакуум пытается разрушить недовольный, визгливый собачий лай.
Я не обращаю внимания, однако нас почти насильно расталкивает друг от друга сучка, запрыгнувшая на диван между нами. Я уже успел познакомиться с
