Книга Пси-ON. Книга III - Евгений Нетт

«Это даже к лучшему. Получится обставить всё ещё реалистичнее…». — Спускать с рук попытку моего устранения я не собирался, так что на приведение себя в относительно боеспособный вид ушло всего семь с половиной объективных минут. После этого я окинул окружающий мир взглядом и восприятием, записывая в память всё, что могло принести пользу — и шагнул в разлом, окружив себя плотным защитным коконом, не пропускающим даже свет. Уже знакомое ощущение перемещения, толчок в спину, прошедший сквозь все защиты — и я вылетаю в нормальное пространство уже на старушке-Земле, пробивая собой одну из несущих стен вместе с успевшим среагировать и даже ударить телекинетом, манипуляция которого имела все шансы превратить в блинчик целый танк. Чуть в стороне накрылась медным тазом установка, в чём-то похожая на использованную профессором. И крайне маловероятно, что Император приказал притараканить её сюда ради благого дела, столь оперативно нарушив нашу договорённость.

Установка комком перемолотой плоти и гнутого металла полетела в сторону, а я уже поймал взгляд нового действующего лица, от которого медленно, — хвала ускорению! — расползалась во все стороны волна высокотемпературной плазмы. И лицо… Что ж, я не удивлюсь, если император предусмотрел даже провал своего плана, решив избавиться от человека, которого он буквально полтора часа назад был готов закопать под паркетом собственного кабинета. Корона Пламени, Михаил Бедов собственной персоной, намеревался спалить дотла всех пришедших с ним людей, формируя вокруг подобие миниатюрного солнца, в центре которого он, раскинув руки в стороны, и парил. Люди вспыхнули первыми, но к моменту, когда начали плавиться стальные стены, из живых тут остались только мы вдвоём. Псион шестого ранга, взирающий на меня как на врага народа, и, собственно, я сам: сверхпсион, для которого такое пекло… доставляло определённые неудобства, конечно, но куда больше во мне сейчас было интереса!

Плазма, порождённая силой столпа-предателя, пульсировала в такт его дыханию, словно живая, а её потоки вызывали стойкие ассоциации с закручивающимся смерчем. И пусть с солнцем эта пародия не имела ничего общего, нечто вроде протуберанца вполне успешно выплеснулось в мою сторону, разбилось об смесь телекинетической и крио- защит, в значительной части прошло мимо — и смело как бы не половину всех стен здания. Дом тут же начал рушиться нам на головы, но космический жар одинаково хорошо плавил и металл, и бетон, а бурление псионических энергий образовало своего рода сферу, не пропускающую внутрь ничего лишнего. Я даже предпринял попытку выстрелить в оппонента подхваченными тут же обломками, но те расплавились и на полпути улетели вниз подрагивающими каплями.

А температуры тем временем всё росли и росли, плазменные протуберанцы давно уже избавились от окружающих нас лишних декораций, а Корона Пламени, человек, получивший этот звучный титул не за красивые глаза, всё разгонялся. Уже и небо очистилось от туч, став ярким как никогда ранее, и на город покрывалом опустился густой туман, в непосредственной близости от нас поднимающийся раскалённым паром. Разлом же висел в воздухе, и одним своим существованием предлагал мне сократить число потенциальных жертв, просто зашвырнув Михаила внутрь и двинувшись следом. В ближайшие минуты сюда никто не доберётся, и разлом не схлопнет. Сам по себе он тоже никуда не денется: на его стабильности жара и буйство Пси ничуть не сказывалось. Простое, в общем-то, решение… которое может выбить лишний кирпичик из фундамента, необходимого для реализации моего замысла.

Зло, то Зло, против которого смогут объединиться все народы, не может быть избирательным. Малейшее стремление не вредить слишком сильно на этом поприще может аукнуться в дальнейшем, подорвав союз, который при всём желании не выйдет сразу сделать достаточно крепким. Проявить малодушие и милосердие сейчас — значит обречь на гибель на два порядка большее число людей потом. Так какой может быть выбор в этом случае?..

Неостановимая и неумолимая волна холода пошла вперёд, сталкиваясь с плазмой, вливаясь в неё и порождая мощнейшие волны расходящегося ударными волнами пара. Практически бессмысленно с точки зрения убийства Короны Пламени, но масштабно, эффектно и разрушительно. Нежилые строения поблизости сложились точно карточные домики, деревья повалились, а сор и обломки устремились дальше, раня и убивая тех, кому не повезло оказаться поблизости. Мне же пришлось отрешиться от внешнего мира, избавившись тем самым от искусственнот проецируемых в себя же эмоций. Так действительно было проще: нет лишних мыслей и сожалений, но есть цель, средства её достижения и оптимальные в плане сухих цифр варианты.

То, что надо в том случае, если тебе вдруг захотелось стать злым Богом.

Корона Пламени всецело сосредоточился на отражении моего удара, упустив из виду начавшие закручиваться вокруг нас потоки воздуха, впитывающих в себя пламя и не пропускающих на нашу «арену», — а иначе назвать образовавшийся кратер было нельзя, — кислород. Для псиона шестого ранга это было сродни досадной мелочи, но мне было интересно посмотреть на то, что он предпримет в ответ. И мужчина меня не разочаровал.

Почти белоснежная ветвистая молния, ударившая в меня откуда-то сверху, преодолела пару слоёв моей защиты и растеклась по округе ворохом змеящихся искр. Но не успел я расстроиться, как за этим ударом последовал новый. И ещё. И ещё. Дошло даже до того, что я был вынужден сместиться в сторону, избегая последующих ударов Михаила-«громовержца», раскрывшего свой козырь и, по всей видимости, твёрдо намеревавшегося быстро со мной покончить. Иначе объяснить, почему он сосредоточился на атаке столь сильно, что из-под его контроля даже вырвалась плазменная буря, растёкшаяся по городу испепеляющей всё живое волной, было невозможно. Впрочем, он с самого начала не слишком-то переживал о чужих жизнях, делая во имя победы и только ради неё.

Именно по этой причине я с таким наслаждением развеял по ветру его грудную клетку, при помощи примитивной игры света позволив стремительно затухающему сознанию псиона шестого ранга увидеть себя со стороны: местами обгоревший и обмороженный, со вставшими дыбом тлеющими волосами, кровоточащий из всех непредназначенных для этого отверстий… и с дырой в груди, в которую можно было голову засунуть. Умер он молча: даже если бы он захотел, с такими ранами о хоть каком-то контроле над телом можно и не говорить. Труп, лишившись поддержки восходящих волн контролируемого Короной Пламени жаркого воздуха, полетел вниз, прямиком в объятия жидкого расплава, залившего всё под нашими ногами. На мне не было ни царапины, а