влажный и липкий.
Я быстро иду к остановке и сажусь в автобус, понятия не имея, где хочу сойти. На самом деле у меня нет предпочтений, но по стеклу начинают стучать капли, и хоть они мелкие, мокнуть мне не хочется.
Я пропускаю остановки одну за одной. Чем ближе центр, тем теснее становится в автобусе, поэтому все же заставляю себя сойти. Телефон в моей ладони звонит, и я не удивляюсь тому, чье имя вижу на экране.
Часы показывают девять утра, и у Палачева были все основания спать до этого времени, с учетом того, чем мы занимались в его постели до самого рассвета.
В его ду́ше, в его постели. Мое тело разваливается на части, ноет каждая мышца, но это не стало моим снотворным. Дни теперь летят слишком быстро, как и ночи. Я близка к тому, чтобы возненавидеть мир за то, что в сутках всего двадцать четыре часа, но этот детский каприз быстро проходит.
Когда я с ним, времени всегда будет мало…
Ну а сейчас… сейчас мне нужно пространство…
Отключив звук, я отправляю телефон на дно своего рюкзака, чтобы не чувствовать вибрацию.
Глава 61
Артур
Я дергаю на себя рукоятку тренажера, проверяя, исправен ли трос. Наш с Рафой зал в двести пятьдесят квадратов постепенно становится похожим на склад — приехала первая партия оборудования. Уже два часа я занят его распаковкой и расстановкой по схеме вместе с тренерами.
Я успел вспотеть, потому что двигаюсь быстро и обращаюсь с креплениями без деликатности. Подтягиваю их на автопилоте, стопроцентно отключив голову.
— Давай я здесь закончу, — обращается ко мне один из наших тренеров, тезка Артур. — Там просят подписи поставить, — указывает на стойку ресепшен.
Уступив ему свое место, иду через зал к мужику из доставки. Сегодня помещение превратилось в муравейник, работа кипит, а я чуть не проспал.
Подняв руку, смотрю на часы.
Точно знаю — за работой время бежит быстро, поэтому не удивляюсь, что уже полчаса прошло с тех пор, как в последний раз проверял который час часы.
Это то, что мне нужно, — чтобы время двигалось.
Предполагаю, что девушка, которую я люблю, спит. Это немудрено, но уже почти полдень, а она все еще не перезвонила.
Опять сбежала.
Предложенной мне ручкой подписываю товарные накладные и хоть делаю это резко, внутри я полон гребаной концентрации. Меня не тянет творить дичь, единственное, чего хочу, чтобы Яна взяла долбаную трубку.
Я принял свои чувства. Сросся с ними.
Даже если она выберет не меня, я смогу это принять. Такое со мной уже случалось, но в этот раз я максимально взвешен, потому что свои чувства принял на каком-то ином уровне. Наверное, потому что никогда не любил девушку так, как люблю сейчас.
Даже понимая, что буду выть в потолок от желания чувствовать ее рядом, не стану останавливать.
Я не могу ее останавливать. Не могу за нее решать, как ей жить. Решить это она должна сама, а я…
Возможно, мне придется пересмотреть свои планы на жизнь и надеяться, что в этой болтанке между городами Яну Волгину я не потеряю.
К двум часам мое терпение трещит по швам. Я продолжаю тусоваться в зале, потому что перспектива слоняться по квартире, где даже простыни Яной пропахли, вызывает стойкий протест в моей башке.
Я звоню ей снова. Третий раз за этот день, и окончательно теряю терпение, когда трубку снова никто не берет. Набираю ее брата, номер которого благоразумно записал, пацан отвечает сразу:
— Привет, — говорит пугливо.
— Привет, — отвечаю, обтирая футболкой мокрый лоб. — Я ищу Яну. Где она?
— Не знаю… она не дома. Ушла… утром… часов в восемь…
— Куда?
— В ТЦ…
Пять часов гулять по ТЦ — даже для нее слишком, но с учетом того, что часов с десяти льет дождь, возможно все.
— Ты ей звонил? — спрашиваю.
— Нет…
Я понимаю, что ему пятнадцать или около того и что его похуистическое отношение к данному вопросу вполне оправдано, но все равно на пацана злюсь. Прикинув, что жертвой ее игнора могу быть исключительно я один, прошу:
— Позвони. Уточни, где она находится. И перезвони мне.
Теперь и двести пятьдесят квадратов для меня тесноваты. Присев на пол у стены, стучу телефоном по ладони. Нетерпеливо смотрю на трубку, пока бьющий на меня воздух из кондиционера продувает влажную футболку.
Никита Волгин перезванивает через минуту и сообщает, что он тоже в игноре. Как и их с Яной мать. Это выводит мою концентрацию из состояния равновесия и, подумав, я набираю Яне сообщение:
«Я надеюсь, ты не уедешь, не попрощавшись».
Я почти не жду ответа, но он прилетает через минуту, когда я почти затолкал телефон в карман.
«Не уеду», — пишет Яна.
Изучив короткий ответ, печатаю:
«Где ты?»
«Гуляю», — отвечает.
«По-моему, для прогулок неподходящая погода».
«А мне нравится».
«Ты не думаешь, что о тебе могут волноваться?»
«Я сегодня эгоистка. Извини, но хочу побыть одна. Я позвоню завтра. П.С. Со мной все хорошо».
Прикончить меня обстоятельствами сильнее, чем уже сделала, она вряд ли сможет. По крайней мере в ближайшие дни, поэтому, с горечью усмехнувшись, печатаю короткое: «Окей». В конце концов, она знает, где меня искать, и понимает — будь у меня выбор, я бы не расставался с ней ни на одну гребаную минуту, тем более в ближайшие дни.
Глава 62
Примерно в пять вечера в боксе автосервиса я принимаю работу над многострадальной “Веспой”. Присев на корточки, провожу пальцами по корпусу, на котором больше ни одной царапины.
Хорошая работа. С зеркалами тоже полный порядок. Не знаю, как они это сделали, но апгрейд выглядит родным.
— Забираешь? — спрашивает стоящий надо мной спец.
Кивнув, я встаю.
Смысла обвязывать мопед красной ленточкой нет, уверен, подобные выебоны Яна не оценит, поэтому просто выдаю парням адрес и номер телефона ее брата, прося сегодня отвести аппарат туда, откуда его забрали. Для меня эта доставка будет бесплатной, потому что с этими парнями я знаком миллион лет, и однажды немного поучаствовал в спонсорстве их команды по мотокроссу.
Они были новичками зелеными, а теперь призеры, так что та сотня тысяч, которую я им подарил, стала памятной. Плюс ко всему, мы с Астаховым можем рассчитывать на мощную рекламу в их социальных сетях.
Дождь лупит по крыше бокса. Лупит по капюшону моей олимпийки, когда возвращаюсь в машину. Наблюдая через лобовое за
