беду, или, например, если, что-то забыл и вернулся, то нужно обязательно посмотреться в зеркало.
Снегопад был вызван тем, что резкое потепление принесло циклон.
Я попробовал разжечь костер на открытом пространстве заново, но он так же быстро потух.
— Эх, шут бы тебя побрал. Снегопад. Так и быть, возьми мою дань, больше нет, если честно. Я достал из кармана монету. Это был железный рубль с изображением Ленина, с датами 1870–1970, а на обратной стороне был отчеканен герб СССР, указано достоинство в один рубль, и надпись «100 лет со Дня Рождения Ленина».
Монету невесть как затесавшуюся в нагрудный карман, я положил на близлежащий валун.
Мне нужно было много стланика, поэтому пока он весь не исчез под снегом, я отправился на его заготовку. Такой снегопад мог запросто превратиться в буран и идти несколько суток. За снегопадом может грянуть мороз. А может и не грянуть.
Наши опытные геологи всегда наставляли молодых перед первыми походами, и в один голос утверждали, что попавшего в пургу человека может спасти только вовремя построенное убежище и ничего, кроме убежища.
Я знал, что снежные убежища: биваки, иглу, пещеры, домики, берлоги, возведенные за полтора–два часа, могут надежно защитит от низких температур и ветра, а при наличии горючего обеспечат почти домашний уют.
Владилен Викторович Куницын, рассказывал, что как-то они не имели возможности разбить палатку в буран. Палатка может защитить человека лишь от ветра и осадков, но никак не от мороза.
Позволить себе переждать непогоду или катаклизм в палатке может только человек, располагающий неограниченным количеством топлива.
Поэтому они укрывались два дня в самодельном биваке из снега при температуре минус сорок «за бортом», а внутри построенного укрытия было примерно около нуля.
Все за счет выделяемого тепла телами людей. А потом за счет тепла свечей подняли температуру до плюс пяти — настоящий «Ташкент» для северных широт зимой.
— Тут главное не бояться замерзнуть, — учил меня Владилен Викторович, — вообще для любого выживания в сложной ситуации главное — это психологический настрой.
Чувство страха многократно повышает риск гибели геолога-золоторазведчика при низких температурах.
И напротив, психологическая установка «Я не боюсь холода. Я имею реальные возможности приспособиться» помогает мыслить трезво, без паники и позволяет разумно планировать, распределять силы и время.
Первым желанием было идти дальше к зимовью, ведь в пути тело всегда горячо. Но я помнил о морозе и решил все же разбить лагерь.
Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Одной физической силой мороз одолеть невозможно. В подобных случаях разумнее перестраховаться — чуть раньше остановиться, разбить лагерь, построить убежище, а потом разжигать костер.
В моем случае я прекрасно понимал, что с моей ногой я не сумею далеко уйти. Будет ли там впереди топливо неизвестно.
У меня уже был подобный опыт строительства укрытия из снега раньше. Правда, тогда я был не один. В этом несомненно есть один огромный плюс — у геолога нарабатываются навыки снежного строительства. Уже следующие биваки или снежные пещеры человек возводит в более короткие сроки с меньшим расходом сил.
Благодаря выброшенным Латкиным вещам, у меня был двукратный запас одежды «на холод». Но тем не менее я собирался построить теплый бивак. Сн
Снег шел настолько плотной завесой что в трех метрах ничего не было видно. Надо было поторапливаться.
Набрав топлива я выбрал более менее ровную площадку для бивака, ровную для того, чтобы ее не позже засыпало ни с одной из сторон. Еще чтобы не наткнуться на какие-нибудь валуны, которые уже начали исчезать под снежным покровом.
Мне несказанно повезло — ведь старожилы рассказывали, что уже в сентябре мог пойти снег с ураганным ветром и морозы под минус двадцать.
Да и место оказалось очень подходящим для стоянки. У меня есть еда, вода, спички дрова.
Снега вокруг уже было очень много. Вокруг все стало темно серым. От того, что сквозь снегопад проникало мало света, казалось, что наступили сумерки.
Ползая на коленях, я очертил большую окружность метра четыре в диаметре, в центре которой будет располагаться мое укрытие.
При этом я воткнул четыре самые крупные ветки крестом поделив окружность на четыре равные части. Так как теперь из-за снега я не видел дальше, чем пара метров.
Потом при помощи кастрюли я начал накидывать снежный сугроб, немного продолговатый, основание, которого получило овальную форму.
Оно было метра полтора в ширину, может чуть больше и метра три в длину. Я не стал его делать слишком большим, потому что отапливать большое внутреннее пространство сложнее.
Я сгребая имеющийся снег кастрюлей, которую держал руками в варежках, я стоял на коленях.
Я радовался тому, что в этом положении я почти не чувствовал дискомфорта. Это была некоторая степень свободы, которую я выкроил у боли и проблем свалившихся на меня.
Для того чтобы защититься от холода, стенки моего бивака должны были быть не менее тридцати сантиметров в толщину. Для того, чтобы стенки получили одинаковые по толщине и не промахнуться, не удалить лишнего, я засунул в сугроб около двадцати веточек такой же длины с разных сторон.
Они служили «маяками». Когда я начал выгребать внутренний объем пространства,а я копал вход в с подветренной стороны «пещеру», то они определяли толщину стенок моего укрытия.
Сам бивак я сделал с двумя выходами, чтобы в случае чего можно было бы выйти из противоположного.
Я начал выгребать снег, проделывая прямого тоннеля в длину, а потом начинал расширять в разные стороны.
Снег, который выбирался из внутреннего объема, насыпался и немного утрамбовывался мной на стенках снаружи. Это только добавляло им прочности.
Все это нужно было делать не спеша.
По двум причинам — чтобы не прозевать конец воткнутого прутика, соблюдая толщину стенки. И чтобы не взмокнуть от пота — потом согреться можно, но на это уйдет дополнительная энергия.
Я не очень люблю леденящие кожу ощущения на замерзающей спине, мокрой от влажной одежды.
Вход я сделал небольшой с порожком, в котором проделал отверстие для воздуха. Потом из веток, травы и снега я слепил заслонку, которая выполняла роль дверцы, если ее прислонить ко входу.
В процессе выемки я сделал справа широкую ступень, которая служила моим топчаном. Спать на голом снегу плохо, тело все время отдает тепло, поэтому я настелил сухой травы собранной заранее.
А сверху настелил одеяло. Получилось отличное теплое ложе, подстилка из травы была отличной альтернативой матрасу.
Под сводом я сделал второе отверстие для вентиляции.
— Ну вот и отлично, — я оглядел результат своей
