– Привет! Как тебя зовут?
– Ола! Мое имя Амадо.
Он протянул ей левую руку.
– А тебя?
– Синди.
Амадо нажал кнопку, и в стакан с шипением полилась содовая с лимоном и. лаймом.
– Можно мне угостить тебя содовой, Синди?
Она улыбнулась, и их взгляды встретились. Амадо разглядел в черных раскосых глазах спящее в этой миниатюрной девушке дикое, животное желание. Он вдруг понял, что, как ни странно, уже несколько дней не помышлял о сексе. Он даже немного боялся, не зная, насколько хорошо сумеет справиться без одной руки.
– Спасибо, не хочу.
Амадо заметил, что у нее подрагивали колени. Он ободряюще улыбнулся. Кореянка произнесла, запинаясь:
– Можно мне задать тебе один личный вопрос?
– Конечно!
– Просто ты выглядишь как человек с богатым жизненным опытом.
– О котором говорил профессор?
– Да. Жизненный опыт помогает стать хорошим писателем. Похоже, тебе действительно довелось многое пережить.
Амадо улыбнулся. Детка, ты и половины знать не можешь!
– Си! Всякое бывало.
Синди заглянула глубоко ему в глаза.
– А у меня в жизни еще ничего не было.
Амадо пожал плечами и отпил своей содовой с лимоном и лаймом.
– Ты еще совсем молодая!
Слушатели начали подтягиваться в аудиторию.
– Как ты потерял свою руку?
– Хочешь, расскажу после занятий?
Дон отжал «фомкой» дверь дома Ларги. У него за спиной стояли полицейский в форме и несколько экспертов-криминалистов. Дон вынул револьвер и вошел в дом.
– Мистер Ларга!
Он подождал секунду.
– Отзовитесь, мистер Ларга! Полиция!
Дон кивнул, и полицейский с криминалистами стали быстро перемещаться парами по комнатам с оружием наизготовку, прикрывая друг друга.
– Спальня, никого!
– Ванная, никого!
– Кухня, никого!
Дом был небольшой, и за тридцать две секунды они сумели обшарить его полностью, не обнаружив ни мертвых тел, ни заложников, ни посторонних.
К Дону подошел один из экспертов, лысеющий мужчина в очках, увеличивающих его глаза до неестественных размеров. Он обожал собирать жучков с трупов и называл свое хобби криминалистической энтомологией.
– Здесь нет следов преступления. Мы сворачиваемся.
– Ладно.
– Позвони мне, когда отыщется остальное тело.
Дон кивнул. Ну, да, чтобы ты мог выковырять личинки у него из-под век. Больно надо!
Коп в форме прикрепил к входной двери полицейское уведомление. Дон стал просматривать почту Ларги.
Ничего особенного. Счета. Письма. Обычно, приходя домой, люди оставляют ключи тут же, у входа. Дон никаких ключей не увидел; это навело его на мысль, что Ларга, вероятнее всего, лежит в багажнике собственной машины, отогнанной в какое-нибудь глухое место. Надо выяснить ее регистрационный номер и развесить объявления о розыске. Найдется в конце концов. Либо на нее наткнется полицейский патруль, либо кто-то из горожан учует запашок. Найдется, куда она денется!
Дон продолжал перебирать содержимое почтового ящика. Он искал любое свидетельство связи Ларги с Карлосом Вилой или с Эстеваном Солой, или еще с кем-то из их компании. А связь есть! Должна быть!
Пора покопаться в бельевом шкафу убитого.
К тому времени, как Мартин остановил машину в безлюдном низинном районе Калифорнийского парка Джошуа-три, ему уже до смерти надоело крутить баранку. Вдобавок отчаянно хотелось выпить чего-нибудь прохладительного и закурить горячительного. Он свернул с шоссе, и машина, казалось, целую вечность тряслась по ухабистой наезженной колее. Снаружи она вся покрылась белым слоем мельчайшей пыли и стала напоминать напудренное лицо гейши. Боб стал причитать, жалуясь на усталость и голод. В итоге Мартин не выдержал и остановился у «бургер-кинга» в каком-то незнакомом, богом забытом поселке. Насытившись, Боб преспокойно уснул на пассажирском сиденье.
Мартин заглушил двигатель и стал сворачивать толстого косяка. Он аккуратно отбросил попавшиеся семена и с любовной прилежностью вдавил сухие кусочки листьев в папиросную бумагу.
Боб проснулся.
– Где мы?
Мартин закурил.
– В пустыне.
Он глубоко затянулся и протянул самокрутку Бобу. Тот отрицательно помотал головой.
– Нет, спасибо.
Мартин пожал плечами.
– Тем лучше. Только добро переводить.
Боб вышел из машины размять затекшие ноги. Мартин, наблюдая за ним, сделал еще один пых. Ему показалось, что он смотрит кино про Боба. Как только наркотик попал в кровеносную систему, Мартин поплыл. Его плавно сорвало с якоря и понесло. Он сидел в зрительном зале и видел на экране, как профессиональный, уверенный в себе киллер готовится нанести очередной смертельный удар. Это он сам, Мартин. Играет в фильме главную, звездную роль. А вот Боб. Он объект, которого надо сделать. Намеченная жертва.
Однако возникла некоторая путаница. Мартин играл в фильме главную роль, но его не было в фильме. Он наблюдал за собой со стороны и видел, как он же наблюдает за собой из зрительного зала и думает о себе как о герое фильма про хладнокровного киллера. Черт, до чего же хорошая попалась дурь!
Мартин вышел из машины, одновременно наблюдая, будто со стороны, как выходит из машины и произносит:
– Эй, Боб!
Мартин вынул «глок» из внутреннего кармана пиджака и наставил на Боба. Тот явно не ожидал такого поворота и несказанно удивился. Мартин смотрел, как сам же стоит и смотрит на изумленное лицо Боба.
– Похоже, ты удивлен, Боб!
– Эй, чувак, ты что делаешь?
Мартин решил, что это очень глупый вопрос. Как и все вопросы, какие задает Боб.
– Есть ли необходимость объяснять очевидное?
Боб кивнул.
– Ага, есть!
– Держу тебя под прицелом пистолета!
– Это я вижу. А зачем?
Мартин, не отводя пистолета, обошел машину и открыл багажник.
– Затем, что я собираюсь тебя убить!
Мартин наблюдал за реакцией Боба. В фильме его лицо показали бы крупным планом. Большая реакция Боба.
– Я сделал все, как мне велели!
Мартин хотел рассмеяться, но, наблюдая за собой, увидел, что сдержал смех. Тогда он решил, что эту сцену и весь эпизод надо сыграть серьезно.
