моя.
Хотя… это единственная девица, с которой у меня здесь был секс, так что, всё-таки, некоторые шансы у неё имеются.
— А Инга?
— Что Инга?
— Она тебе всё ещё девушка или тоже уже нет?
Какого хрена! Она мне девушка или она мне не девушка? Детский сад.
— Ир, я не пойму, ты за мою нравственность переживаешь или что?
— Нет ну… — смущается она, — просто…
— Вот именно, просто, — опираюсь я на локти и смотрю ей в лицо. — Давай, теперь ты ответь, у тебя самой-то парень есть?
Вопрос застаёт её врасплох. Ой, ну надо же. Что за шухер такой?
— А то ты не знаешь, — отвечает она после паузы.
— А чего не заведёшь? Можешь не отвечать, я просто хотел посмотреть, как ты краснеешь. Вот опять! Хм… Мне нравится. Ну-ка…
— Дурак ты, Миронов! — быстро вскакивает она из-за стола и идёт к выходу.
Посуду она сегодня не моет и даже тарелку не доносит до раковины.
— В машине тебя подожду, — сообщает Ирина с порога.
Я доедаю яичницу, натягиваю джинсы, черную водолазку, которую первой наугад вытаскиваю из комода, и снимаю с вешалки джинсовую куртку. Обещали похолодание, а кто знает, куда меня судьба занесёт.
Много денег решаю не брать, сегодня в роли банкира выступает Топор. Но сую в задний карман соточку, чтобы было на такси, перекусить, ну, и так, на всякий случай. Остальное прячу на нижнюю полку под носки.
Ирина уже завела тачку и немного успокоилась.
— Ром, — будто всё ещё смущаясь говорит она, — я тебя попросить хотела… Ты не мог бы с Виталь Андреичем… Ну… помягче, что ли поговорить? Ну, правда, мне перед ним уже неудобно.
— А он что, родственник твой?
Она молчит.
— Да ладно, не переживай. Я что хам последний? Нормально поговорю.
— Дядька двоюродный. Только, пожалуйста, никому вообще…
— А что такого страшного? Что за тайна?
— Рома!
— Да ладно, не скажу. Странно просто…
— Когда матери не стало, он пообещал мне помочь. Но что он мог?
— Дать денег, например.
— Ой, он, прям такой богач, ты думаешь? Кроме работы в казино ему и предложить нечего было. Он, кстати, меня отговаривал, но я всё же его уболтала.
— Ну, тут не сомневаюсь. Ты и мёртвого уболтаешь.
— Почему? — как-то испуганно спрашивает она.
— Есть в тебе что-то стальное, — усмехаюсь я. — Что именно, ещё не понял. Может, «маузер». А почему он тебя отговаривал?
— Сам не видишь? Кто к нам только не ходит. За ночь я то королева покера, то волчица позорная. Причём эти эпитеты от одного и того же игрока прилететь могут. Надоели эти нервяки, но… делать нечего.
— Деньги нужны?
— А кому они не нужны? У бабушки пенсия тридцать пять тысяч. И это неплохая ещё. А что на неё купишь? Цены растут постоянно. А тут платят и премии, опять же. Где бы я ещё за такое время машину купила?
— Ну, да, — соглашаюсь я.
— Кстати, зарплата на следующей неделе. Надеюсь, слив отобьём и в плюс выйдем. Тогда и премия будет…
Может, и отобьём. А может, и нет… Пока, по крайней мере, дела идут не очень, у казино опять минус. Не такой огромный, как в прошлую ночь, «всего» полсотни тысяч в баксах. Но ставки не высоки, и при средней игре отбивать их можно недели две, а то и больше.
Я ненадолго задерживаюсь в стафе, чтобы узнать новости, а потом направляюсь в кабинет Серова.
— Виталий Андреевич, добрый вечер! — начинаю бодро, помня о том, что имя человека самое приятное для его слуха.
Приёмчик не срабатывает. Андреич недовольно прищуривается:
— Чё хотел? Бегом на смену!
— Мне надо уйти. Сегодня работать не могу.
— Ты охренел, брателло? — Серов поднимает на меня взгляд. — Если не будешь работать, можешь больше не приходить.
— Не думаю.
— А ты чего это вдруг оборзел? — он встаёт и опирается руками о стол. — Давно на штрафы не влетал?
Смотрите-ка, такой весь из себя Иван Васильевич Грозный.
— Сегодня я не работаю, — повторяю спокойно и уверенно.
— Правда, охренел, — говорит он и снимает трубку телефона. — Двух человек ко мне!
Я наблюдаю за ним с покер-фейсом, и он из-за просто лопается от злости.
— Послушайте, — говорю я, глядя ему глаза в глаза. — Я предлагаю вам что-то очень хорошее. Соглашение.
— Соглашение? — снова опускается он в кресло и буравит меня глазами. — Сейчас тебя выкинут отсюда без выходного пособия. И это будет лучшее соглашение, на которое ты можешь рассчитывать.
— Вы всё же послушайте, а потом решите.
Серов не успевает ответить.
— У вас на этот момент по столам минус семьдесят пять тысяч. Давайте так, я сейчас выхожу в зал, отбиваю ваш минус, и на сегодня вы меня отпускаете. Безо всяких санкций, разумеется. Ну, если только премию по результатам. Часа, думаю, мне хватит.
— Ты чё несёшь? На прощание поизгаляться решил?
— Нет, — уверенно гну я своё. — Вчера я вам сколько сделал? Не помните уже? Могу повторить. И больше сделаю, только не сегодня, а завтра. Сегодня у меня дело важное. На час могу задержаться, больше — уже нет.
— Ты чё, шулер, в натуре? Король игры? Так я тебя сейчас ментам сдам или игрокам. Хану тому же. Вот он тебе и премию выпишет и оклад увеличит.
— Виталий Андреевич, я ведь не шучу. У меня фарт сегодня.
— Фарт? Да пошёл ты нахер, Рома! Ты кому мозги канифолишь? Ты вон Ирке можешь баки забивать, а я тебе не влюблённая дурочка. Ты понял?
В кабинет влетают два охранника, как двое из ларца. Чего, новый хозяин надо?
— Ваши гаврики за ночь столько не сделают, сколько я за час.
Серов поднимает вверх указательный палец, показывая охранникам, мол погодите немного. Со стороны я наверняка выгляжу дерзким юнцом. А если и не дерзким, то потерявшим ориентиры. Но внутри меня бушует буря. Уже знакомый мандраж пробегает по телу, оставляя приятную россыпь иголок. Я себя знаю. Это точно победа!
— Что вы теряете? Испытайте меня.
Он прищуривается и делает знак громилам выйти.
— Но только… — говорю я и замолкаю.
— Без
