догадкой. — Талея! — и он обратился к Найле: — Ты можешь ее разбудить?
— Если это магический сон, то нет, — пожала плечами лазурная. — Как ты себе это представляешь?
— Ну, нарисуй что-нибудь… Ты же фея живописи!
— Вот именно! Что бы я ни нарисовала, глаза у ректорессы закрыты! — и Найла фыркнула, явно подумав что-то нелестное про умственные способности железного герда.
— Но она ведь наверняка в курсе! Эйлин же не просто так ее вырубила! И кстати… — Рондар прищурился. — Если твоя подруга не участвовала в заговоре, то с чего бы ей нападать на собственную тетушку?
— Потому что в отличие от тебя она не доверяет слепо кому-то только из-за родственных уз! Талея была заодно с Готридом!
И Найла, наконец, изложила Рондару свою версию событий. Точнее, пересказала то, что якобы услышала от Эйлин.
Сводилась ее краткая, но малоприятная речь к следующему: ректоресса фейской академии убедила свою племянницу, что золотые готовы пересмотреть условия, отнестись с уважением к личному выбору фей и получать вожделенную силу исключительно в браке — и по обоюдному согласию. Тарвин решил сделать из академии рынок невест — вполне в его духе! Ну а что? Не можешь завоевать — купи! И единственным препятствием на пути золотых якобы оставался железный клан в лице Рондара.
— Этого я Талее не говорил, — вмешался в рассказ жены Тарвин. — Только озвучил свое предложение — и дал ей время все обдумать. Я планировал, что она просто пошлет железных в пекло. Не вижу в этом никаких проблем! Сама позвала — сама послала. Детали она должна была уладить с Логнаром…
— И почему тогда ты его не допросил?! — пожурила его Найла. — Он плетет козни у тебя за спиной…
— Он меня хотя бы не пытался сместить! — отбил Гульдброк.
Придумал ли план Логнар, или в игру вступил Готрид и как-то припугнул Талею суровым нравом Рондара, — но все свелось к тому, что герда железных надо лишить драконьей ипостаси и убрать. И именно для этого Талея передала племяннице фейскую пыль.
— Эйлин не хотела тебя травить! — с горячностью убеждала Рондара Найла. — Она готова была рискнуть собой, только бы не идти на преступление!
— И в чем риск? — Рон хмыкнул, хотя его уверенность в своей правоте таяла с каждой секундой. — Тетя бы оставила ее на второй год?
— Иногда я вообще не понимаю, почему она тебя полюбила! — нахмурилась лазурная. — Может, под пылью ты был бы хоть немного приятнее… Погоди! — она вдруг округлила глаза и хлопнула в ладоши. — Она еще здесь?!
— Нет! Улетела, как только я велел ей убираться…
— Да я не про Эйлин! — Найла раздраженно цокнула. — Пыль — здесь?
— Наверное, — Рон повел плечом. — Там, в соседней спальне. А зачем?..
Но Найла дала ему закончить вопрос — стремглав бросилась в коридор, оставив двух драконов в полном недоумении.
Находиться наедине с Тарвином Рону не улыбалось, — рано или поздно ему бы точно захотелось врезать золотому по морде, — а потому во избежание междоусобицы он поспешил следом за феей.
Когда Рон перешагнул порог соседней комнаты, Найла уже сидела на корточках возле ректорессы и сжимала в руках пузырек. Вид у лазурной при этом был крайне возбужденный.
— Ты только посмотри! — она торжествующе подняла находку и помахала перед Рондаром.
— Ну да, я знаю, как выглядит эта дрянь. Дальше что?
— Он запечатан! — фея ковырнула ногтем сургуч на пробке. — Его даже не открывали!
— Может, это уже второй… — Рондар нервно сглотнул: от мысли, что он зря обвинил и прогнал Эйлин ему стало не по себе. — Я же чувствовал, что со мной что-то не так! Превратился в какого-то идиота… На рассветы любовался, цветы собирал…
— Не хочу тебя расстраивать, Рон, но в идиота ты превратился задолго до этого, — подал голос Тарвин. — Я тоже прошел через цветы и рассветы, и к пыли они не имеют никакого отношения, — золотой усмехнулся и похлопал Рондара по плечу. — Крепись, Янброк. Ты просто влюбился.
Пока Рондар пытался понять, издевается над ним Тарвин или говорит серьезно, Найла откупорила пузырек, подцепила немного пыли на кончик мизинца, а затем поднесла к лицу Талеи. Дунула — и резко отстранилась, прикрыв рот и нос ладонью, чтобы ненароком самой не вдохнуть.
Сначала ничего не происходило: пожилая ректоресса лежала, не шелохнувшись, — даже во сне ее бровь была надменно изогнута, словно она собиралась отчитать очередного студента. Но вдруг розоватые ресницы задрожали, Талея пошевелила губами — и села так резко, что Рондар вздрогнул от неожиданности.
Зрачки ректорессы расширились, отчего глаза стали почти черными. Выглядело это жутковато даже по меркам Рондара, — а уж он-то повидал немало отвратительного. Чего стоила только физиономия Тарвина, когда ему вручали награду в драконьей академии!
— Эйлин! — выдохнула Талея, бешено вращая глазами. — Эйли-и-ин! Надо зашить твое платье!
Будто не замечая никого вокруг, Талея подскочила и принялась метаться по комнате, периодически взрываясь истеричным смехом.
— Ленты-ленты из атласа повяжу тебе сейчас! Будет-будет муж твой ласков, прыгать станет, как пегас…
Какую именно магию пыталась сотворить этим загадочным стихотворением Талея, никто из присутствующих так и не понял. Но все длинные предметы в комнате, — ленты на кровати, поясок Эйлин на стуле, шелковый шнур на знамени железного клана, — начали завязываться бантиками.
— Талея-тэй! — Найла кинулась к одурманенной старухе, развернула ее лицом к себе и бесцеремонно тряхнула.
Талея замерла, поджав губы, но тут же снова расплылась в блаженной улыбке.
— Моя ми-и-илая… — она потрепала лазурную по щеке. — Тебе сейчас нельзя тут быть! Понимаешь, у моей девочки свадьба, — и она перешла на заговорщический шепот. — Она должна выйти за этого варвара… Тс-с-с! Только ему не говори! Он ужасно-ужасно жесток!
При этом Талею нисколько не волновало, что этот ужасно-ужасно жестокий варвар стоит сейчас в двух шагах от нее.
— А почему мне нельзя тут быть? — мягко поинтересовалась Найла, подняв указательный палец, чтобы Рон и Тарвин не вмешивались. — Может, я хочу порадоваться за Эйлин.
— Порадуешься потом, когда она вернется в академию! — Талея скорбно качнула головой. — Моя бедная девочка! Ей выпала такая важная миссия! Она должна украсть его яйцо… — и ректоресса вдруг покраснела и захихикала. — Но это не то, о чем ты подумала! Какая же ты, Найла, все-таки пошлая!
— И зачем Эйлин амулет Рондара? — не поддалась на провокацию лазурная.
— Она отдаст его Готриду, конечно! — Талея хмыкнула и постучала пальцем по лбу. — Нельзя быть такой глупой! Готрид будет лучшим гердом. Он добрый, обходительный… Такой, знаешь… — и ректоресса издала странный звук — нечто среднее между урчанием и стоном. — Ты ведь знаешь, что этот гадкий Рондар хотел напасть на
