Его разочарование было видно невооруженным глазом. – Вернемся – вытрясу из нее всю душу.
Умолчав о том, что вернутся они к пустому гробу, Варна кивнула. Как теперь подступиться к нему с вопросами? Собственная ложь завела ее в тупик.
– Кто отдал тебе этот приказ? – осторожно спросила она.
– Что? – он растерялся. – Радомир.
– Вот как. Отправил тебя одного? Не слишком-то он хочет добиться успеха в этом деле.
– Я могу взять с собой любого члена Взвода.
– И ты выбрал нас? Мы польщены.
Вытащив из кармана руну, Варна кинула ее к ногам Свята и прошипела:
– Говори со мной честно или не говори вообще. – Она повернулась, чтобы уйти.
– Варна! – Он схватил ее за рукав. – Если ты что-то знаешь – скажи мне!
Говорил Свят тихо, явно не хотел, чтобы их слышали. От кого он скрывал истинные мотивы? От Светозарных?
– Правду, Свят, – потребовала Варна. – Девчонка гнала лошадь, словно ее преследовали черти, – она кивком указала на Славу, – а потом орала на тебя, растеряв всякий страх перед старшим. Никто тебе приказа не отдавал, верно? Зачем тебе Рослава?
– Не могу сказать, – после минутного молчания ответил он.
– До свидания.
Телами занялись в молчании, да только колдовство не позволило им упокоить мертвых – пламя гасло, даже не занявшись. Варна знала: повинуясь желанию ведьмы, это место будет существовать долгие годы, пока чей-нибудь меч не снесет ей голову. Памятник горю и боли, напоминание о человеческом вероломстве – вот что это такое. У них действительно было кое-что общее, но родители Рославы отдали ее Зверю, чтобы получить силу. Она стоила в их глазах хоть чего-то, тогда как семья Варны просто попыталась избавиться от лишнего рта.
Даже не отдохнув после изматывающего путешествия, Свят пошел откапывать Рославу. Варна проводила его насмешливым взглядом, предвкушая воздействие, которое произведет на него пустой гроб. Через некоторое время до ее чуткого уха донеслись громкие ругательства, и, удовлетворенно хмыкнув, она вошла в церковь.
Весь вечер Свят огрызался и требовал у Млада объяснить, как вышло, что его пленница сбежала. Еще немного – и из его глаз полетели бы искры, но в допрос вмешался Дарий.
– Ты просишь слишком много от человека, который давно забыл, как держать в руках меч.
– А стоило бы вспомнить! – рявкнул Свят.
– Священнослужители должны оказывать помощь Полку, а не быть тюремщиками для нечисти, – напомнила Варна, даже не пытаясь скрыть мрачного удовлетворения.
– Вы будто не понимаете… – Свят осекся.
– Именно, мы не понимаем. – Варна села на скамью. – Так просвети нас.
Полы белого плаща взметнулись, и Свят скрылся в катакомбах. Ну, другого ответа Варна и не ждала. Хочет хранить свои тайны – пусть, но и она ему ничего не скажет. Если дело не касается Святого Полка, Варна не обязана ничего рассказывать Святу, пусть он хоть все волосы себе повырывает от злости.
Натопив баню, Варна с удовольствием разделась и вошла в парилку. Мышцы, превратившиеся в камень после долгой поездки, благодарно заныли. Она села и, прикрыв глаза, задумалась о том, в каком странном и лживом мире им приходится жить.
После большого сражения охоту на ведьм ни разу не объявляли, позволив колдушкам ходить по свету и творить зло. Для многих членов Полка и Взвода появление ведьмы было нежеланной работой. Не секрет, что многие старались уезжать подальше, услышав о том, что где-то рядом объявилась невеста Зверя. Рубить нечисть – это одно, а вот биться против хитрых и изворотливых женщин – совсем другое. Многие воины пали в таких сражениях, даже не приблизившись к цели, а ведь ведьма уязвима именно вблизи: только подобравшись к смертному телу, ее можно убить. Наивная мысль о том, чтобы извести всю нечисть, давно исчезла из умов церковников, потому что на месте одного упыря появляются два, убитая ведьма оставляет после себя двух учениц и вся жизнь превращается в бесконечную борьбу против воинов Зверя, имя которым легион. Люди просто пытались жить в мире бок о бок с темными тварями, даже не надеясь, что кто-нибудь их спасет или что это когда-нибудь прекратится. Полк и Взвод просто оттягивали неизбежное, прореживали ряды врага, но против зла устоять невозможно, оно было и будет, Зверь вечен, как и Господь.
В парилку вошла Слава, и Варна невольно попыталась прикрыться. Девушка бросила на нее насмешливый взгляд и села напротив.
– Выглядишь напряженной, – сказала она.
На шее самой Светозарной красовался кровоподтек, происхождение которого очевидно было греховным. Бровь Варны непроизвольно вопросительно изогнулась, Слава расхохоталась – ее громкий смех заполнил все пространство крошечной парилки, захотелось закрыть уши.
– Тело и дух воина должны находиться в гармонии и покое, – сообщила девушка. – Разве ты не знала, что именно поэтому Светозарные работают в парах?
– Нет, не довелось узнать, – проворчала Варна.
– Точно, ты ведь так и не прошла обучение.
– Приятно, что вы говорили обо мне.
– Не говорили, – резко ответила Слава. – Я сама узнала о тебе все, что смогла, прежде чем приехать.
– Было ли это полезно? – От девушки исходила ощутимая угроза, но Варна пыталась ее не замечать.
– Ничуть. Ты заурядная личность, пусть и имела шанс попасть в ряды Полка. А вот твой спутник, – Слава недобро усмехнулась, – его существование буквально попирает все наши законы.
– Это тебя не касается.
– Богомерзкая тварь, оскорбляющая взгляд Божий, не касается Светозарного? Не смеши.
– Его взгляд оскорбляет вовсе не Дарий.
Ее намек оказался таким толстым, что Слава скривилась. Казалось бы, разговор окончен, но девчонка никак не желала успокаиваться.
– Ты ведь могла быть на моем месте.
– Где? В отряде или в постели Свята? – Варна усмехнулась. – Ни то ни другое меня не интересует.
– А я слышала иное, – загадочно произнесла Слава. – В тереме старших сохранились книги Гореслава. Там много всего интересного.
– Приятно, что я так тебя волную. Может, сядешь поближе?
– Это мерзко, – скривилась девушка.
– Правда? Просто я так напряжена, – издевательски промурлыкала Варна, – а ты проповедуешь баланс и гармонию души и тела. Хотя, может, мне к Святу обратиться за помощью? По старой дружбе, так сказать.
Лицо Светозарной вспыхнуло, в глазах появилась ненависть. Давай, девчонка, продолжай, но в этой битве тебе не победить. По лицу было видно, что она давно и безнадежно влюблена в Свята, а сюда пришла только за тем, чтобы удовлетворить свое женское самолюбие, показать, как выбранный ею мужчина давно позабыл о том, что произошло много лет назад. Ревность – вот ее мотив. Бедняжка пала жертвой ангельской красоты Свята и думала, что за него придется бороться. Однако, к ее радости, соперниц у нее нет, но ей об этом Варна говорить не собиралась. Пусть знает свое место.
– Только попробуй, и я…
– И что, девочка? – жестко спросила Варна. – Начнешь рыдать и что-то доказывать?
На самом деле Слава была младше всего лет на пять, но как же ее задевало, когда к ней обращались как к ребенку! Ее перекосило от злости. Очень скоро это станет проблемой – проблемой Свята. Варна подумала об этом не без удовольствия.
– Не стоит заводить врагов в рядах Святого Полка, – прошипела Слава. – Вдруг кто-то примет твоего покойника за безмозглую нежить и убьет его.
– О, ему придется постараться. – Варна встала. – Мой покойник прекрасно управляется с серпами и косой. Побереги голову.
Подмигнув покрасневшей от жара и злости Славе, она вышла из парилки и даже не хлопнула дверью, хотя внутри все горело от раздражения. Так или иначе, скоро белые плащи уедут отсюда, и пройдет много лет, прежде чем они встретятся снова.
Приют, достроенный уже после смерти Тихомира, рос с каждым годом. Сначала это был длинный одноэтажный терем, затем пришлось сделать надстройку, потом «плюнули и добавили целый этаж», как сказал Млад.
Разговор состоялся за ужином, который перенесли в столовую приюта. Млада дети любили – это сразу было видно. Варна отметила, что общаются они с ним без страха, буквально в рот ему заглядывают. Он смеялся, обнимая их, говорил, что стал многодетным отцом, а они таяли от радости. Но, оставшись наедине со старыми товарищами, Млад помрачнел.
– Казалось бы, не нужно дите – приведи сюда, подкинь, оставь у калитки. Но нет! До сих
